– Приехали, – сообщил он невесело. Помог Мичи выбраться из автобуса, вытащил ее розовый чемодан.

– Благодарю, Мацумуро-сан! – кивнула Мичи.

– Нобуо, – буркнул он.

– Простите? – удивилась Мичи.

– Мы просим всех гостей обращаться к нам по имени.

«И тебе это не очень нравится», – подумала Мичи, разглядывая напряженную спину Нобуо. Он достал из багажника ее чемодан, колесики дробно застучали по мощеной тропинке.

Стоило Мичи ступить на дорожку отеля – как восторг, который она так старательно призывала, наконец накрыл ее с головой. «Нет же! Будет история любви! Прекрасная героиня влюбится в работника отеля, узнает страшные тайны его семьи или, – Мичи вновь позволила фантазии разыграться, – о древнем проклятии, наложенном на окрестности. И вместе они победят злой рок. Почему бы и нет? Все здесь так и поет о любви!»

Двор рёкана действительно пел. Щебетали птицы, журчали небольшие фонтаны. В глубине сада Мичи увидела рукотворный водопад, каскады и чашу, поросшую мхом. Негромко общались гости, голоса соединялись в единый напев, подхвативший Мичи. Она парила в этом благозвучии по саду, в котором каждый угол, каждый ракурс открывал новое. Прогулочные дорожки тянулись во все стороны. Гордо поднимали роскошные головы лилии, белели скромные калимерисы. Трехэтажное аккуратное здание предстало перед Мичи. По навесу разлетались журавли, на крыше игриво загибались хвосты рыб, на деревянных перегородках раскрывали рты вырезанные лягушки; первые обещали гостям благоденствие, вторые – защиту от пожара, а третьи – благополучное возвращение домой. Переговаривались колокольчики, развешенные в галереях по периметру отеля. Рисовая бумага сёдзи светилась, пропуская солнечный свет внутрь комнат. На первом этаже Мичи приглянулось круглое окно с изящной решеткой из бамбука. Она представила, как чудно у него сидеть и любоваться на сад.

Вход в рёкан украшали мукаэдори – птицы счастья. Мичи не удержалась, тронула одну из них за крыло и испытала легкий трепет. Птица ответила ей, не иначе. «У меня все получится!» Мичи прикусила губу от удовольствия, как будто будущее счастье с непоколебимой решительностью уже снизошло на нее.

Нобуо откинул занавес с вышитой на нем эмблемой рёкана – рукой, держащей ветвь с вытянутыми трубочкой цветами. Прежде чем войти, Мичи скинула кеды, наступив на задники.

– Мы постараемся сделать все возможное, чтобы вам было комфортно в нашем отеле, – обернулся к ней Нобуо. – Обращайтесь ко мне по любому вопросу. Я также провожу экскурсии. – Он сжимал и разжимал ручку чемодана. – По лесу, к водопадам и в храм.

– Спасибо. На водопады я бы посмотрела.

– Мы предлагаем групповые и индивидуальные экскурсии. Если вас что-то заинтересует. – Нобуо замолчал, пауза затянулась.

Мичи разглядывала его круглое лицо и аккуратно уложенные на пробор волосы. Нобуо все молчал. «Он волнуется, – подумала Мичи. – Приятно, что он так переживает за гостя. Хочет, чтобы все понравилось».

– Спасибо, – повторила она. – Я к вам на несколько дней, обязательно выберу одну из экскурсий.

Нобуо поклонился и быстро пошел по холлу.

Солнце пробиралось в рёкан сквозь ворота, сад, галерею и занавес рассеянными мягкими лучами, освещало другое, нарисованное на стене солнце и пару журавлей, изогнувших шеи в танце. Роспись на стенах двигалась в игре света и теней. Мичи наблюдала за движением бликов и теней. Ей почудилось, что гладь воды заволновалась, задрожал тростник, взлетели лепестки сакуры. Воображение в очередной раз встрепенулось, Мичи не шла, ее несло дыхание рёкана. Окрыленная, она почти не замечала людей вокруг, пока не наткнулась на каменный взгляд пожилого мужчины за стойкой регистрации.

Восхищение разбилось о его недовольное лицо.

– Госпожа Хирано Мичи, в 103-й, – доложил Нобуо. – Я пока отнесу багаж.

– Погоди-ка, – остановил его старший менеджер.