– Чем занимаешься?
– Собираюсь на охоту. Поедешь со мной?
– Возможно.
– Я очень хочу тебя увидеть. Почему ты мне не звонила?
– Разбиралась.
– С кем, или с чем?
– С кем, с собой в первую очередь. У тебя все в порядке?
– Да.
– Я рада слышать твой голос.
– Я тоже. Давай встретимся. Скажи, куда мне приехать за тобой?
– Я сама приеду, скажи мне свой адрес.
Марат продиктовал ей адрес и спросил:
– Через сколько ты будешь, я выйду на улицу?
– Не сегодня, я приеду в другой день, завтра, или после, хорошо? Извини, я не могу больше говорить, я позвоню, пока.
Марат вслед за ней положил трубку и взялся за рюмку, выпил, но вкуса коньяка не ощутил, как не ощутил радости от ее звонка. Прошло три недели с тех пор, как он вернулся в Москву. Все это время он ждал звонка. Теперь, когда это произошло, у него остался неприятный осадок от разговора украдкой. А в том, что говорила Вероника украдкой, он не сомневался. Марат ходил по квартире, теперь он чувствовал себя оскорбленным, поскольку выходило, что Вероника все еще колебалась. Выходило, что не такое уж и сильное впечатление он произвел на девушку. А ведь он нисколько не сомневался в том, что звонок раздастся в первый же день его приезда. Неприятно было осознавать это. Вероника усилила это чувство, когда, приехав на следующий день, прямо с порога заявила, что рассталась со своим другом, но Марат к этому не имеет никакого отношения. Через некоторое время Марат понял, что за этим заявлением был обыкновенный страх молодой девушки перед зрелым мужчиной, желание сохранить свою независимость. Ведь женщина горда и независима, только до тех пор, пока мужчина сомневается в ее любви. Но позже, забыв об осторожности, в минуту нежности Вероника сказала:
– Я так боялась, что ты бросишь меня через неделю.
Марат засмеялся от радости, и тут же заснул, держа в ладони ее грудь.
Почувствовав приближение головной боли, Марат поднялся, разыскал в рюкзаке таблетки, разжевал сразу две на всякий случай и, чувствуя на языке их холодную горечь, запил водой. Замер на некоторое время, чувствуя, как в правой части головы, над глазом, капля за каплей собирается боль. Это было очень некстати.
Послышался скрип снега и шорох санных полозьев. Марат выглянул в окно, Костин, проваливаясь по колено в снег, волок за собой огромную охапку дров. Марат вышел в сени и помог разгрузить.
– Еще чего надо, может, воды? – спросил Костин.