— И все за одного — вздохнул я — Гоблин ты и есть гоблин. Пошли… перекусим заодно чем там ваша Мать угостит. А угощает она всегда одним и тем же.

— Еду и питье дарует.

— Ты ведь не фанатик религиозный?

— Может и верю. А что? Знаешь, как мне тяжело приходилось… поверишь тут…

— Все секты являются в миг, когда человеку особенно тяжело — назидательно сказал я — Когда он одинок и наиболее уязвим.

— Заткнись и сдохни! Я ведь не считаю ее божеством!

— Вот так-то лучше.

— А может не будем брать воду и брикеты? Сегодня и так три раза ели. Сэкономим два сола.

— Ну нет. Нам нужны силы. Ни за что не поверю что те амбалы с дубинами едят по три брикета в день и оттого нарастили такую гору мышц. Их кормят на убой. Их тренируют. И снова кормят. Поэтому у них сила и быстрота.

— Тогда поедим… пошли?

— Пошли — кивнул я и мы двинулись к семнадцатому перекрестку — Слушай…

— Что?

— А как ты руку потеряла?

— Заткнись.

— Понял… еще не время для душераздирающих доверительных историй?

— Нет. Сдохни, гоблин.

— Ну ладно. Подождем…

Начало моего плана просто гениально — ничего не делать и просто отдыхать, пялясь в высокий потолок и размышляя о бренном. Так и поступили. Вплоть до молчания. Моя мелкая голова тупого гоблина получила столько информации и переживаний за сегодня, что требовалась небольшая пауза. Тем более день еще не закончен и впереди самое интересное.

Йорка должна был отнести дань в девятый коридор — на девятую тропу на местном жаргоне — к восьми семнадцати вечера.

Именно в 20:17 ровно.