Изобель выпрямилась на своем месте, закинула прядь белокурых волос за плечо, и с радостью закрыла свой экземпляр книги.

— Но погодите, погодите, — сказал он, стараясь заглушить шум и скрип стульев.

Он поднял и опустил руки в воздухе, как если бы это движение могло утихомирить класс и восстановить оцепенение, которое он навеял на всех литературой периода Елизаветы.

Подростки, вожделея ленч и уже вскочив со своих сидений, плюхнулись на них снова. Рюкзаки соскользнули с плеч, а подбородки снова оперлись на ладони.

«Могли бы привыкнуть», — лукаво подумала Изобель. Свэнсон никогда не отпускал их раньше времени. Никогда.

И уж точно не за пятнадцать минут до конца занятия.

— И не надо начинать дуться на меня, ребята, — предупредил он, размахивая кипой того, что Изобель казалось подозрительно похожим на свеженькие откопированные листы.

— Поднимите головы и обратите внимание на план, который я раздаю, — сказал он, смачивая слюной палец и перелистывая несколько первых листов. Затем, снова смочив кончики пальцев, он передал две оставшиеся стопки.

Изобель побледнела, когда посмотрела на листы, приближающиеся к ней, и надеялась, что ей повезет и достанется какой-нибудь относительно не тронутый слюной Свэнсона.

— Мы отлынивали от этого достаточно долго. — Он вздохнул с издевательским поддельным сожалением. — Я уверен, что выпускники предупреждали вас об этом. Ну что ж, вот и он. Большой проект. Я считаю, лучше покончить с этим в начале года. Как вы догадались, проект Свэнсона. — Он объявил последнее немного веселым (если не сумасшедшим) тоном, и улыбка расползлась под его жесткими серо-белыми усами.

Со всего класса поднялись стоны, но из горла Изобель не донеслось ни звука.

Проекты занимали много времени. Очень много.

— Этот проект предусматривает работу в парах — продолжил Свэнсон. — До последней пятницы месяца. Это Хэллоуин, для тех, у кого нет календарей, IPhone, Blackberry, Kickside — устройств, которые всегда под рукой, но (для вашего же блага) надеюсь, что не сейчас.

Скука, которая лишь минуту назад повисла грузом на ее конечностях и сделала ее разум инертным, мгновенно ускользнула от Изобель со свистом, как платок у фокусника.

Постойте-ка. Он сказал «Хэллоуин»? Да у него вообще календарь есть? Неужели он не знал, что в этот день состоится футбольный матч против Миллингса? Только попробуй, Свэнсон. Дышать. Это называется воздух.

Изобель сжала свою авторучку. Она не отводила взгляда от учителя английского, все приемники настроены на канал Свэнсона.

— Этот проект будет включать и презентацию, и детальную письменную работу из десяти страниц. Я хочу, чтобы вы и ваш партнер выбрали известного американского писателя, любого американского писателя. Но хотя, в духе Хэллоуина, давайте удостоверимся, что они уже покоятся с миром, хорошо? Другими словами, никаких Стивенов Кингов, Хизер Грэмс, или Джеймсов Паттерсонов. И еще, это задание должно быть выполнено вне класса, так как в данный момент мы как раз на середине «Отелло».

Десять страниц? Десять страниц. Да это просто поэма какая-то. Это как глупая Геттисбергская речь. Действительно ли Свэнсон собирался сесть за проверку этих работ?

«По всей вероятности, да», — подумала она. И наслаждаться каждой минутой этого.

Она просто не понимала. Почему Свэнсону нужно назначать огромный проект точно в день игры с их главными соперниками? Обычно никто не получал задания на эту неделю. Он мог, по крайней мере, отдать им те выходные.