– Ты сама так сказала. Что если я попытаюсь давить, ты просто исчезнешь. Обидно. – Ищу ее взгляд. – Обидно и страшно, потому что мне хочется быть с тобой, а я – как в оковах. Все время боюсь не то сказать, не то сделать. Каждый раз подбираю слова, чтобы тебя не задеть. Понятно, конечно, ты еще не готова впустить меня в свою жизнь, но хотя бы чуть дверь приоткрой. Я весь извелся.

Ее взгляд скользнул по моему лицу.

– Лэндон, – говорит Нора и присаживается рядом. – Я не хотела, чтобы все так вышло. Не надо скрывать свои чувства, не бойся, что я в ту же минуту сбегу.

Тормошу пальцем хвостик от пленки под дерево, которой оклеен стол. «Икеевский» ширпотреб. Сейчас я ему даже рад, есть на что переключиться.

– Лэндон, посмотри на меня. – Ее теплые пальцы лежат на моем подбородке. Она приподнимает мое лицо. – Сыграем в игру? – Нора придвигает свой стул поближе. Так хочется вновь почувствовать на себе прикосновение ее пальцев. Не дожидаясь моего ответа, она продолжает: – Правила таковы: мы говорим только правду, идет?

– Всю целиком?

– И ничего, кроме правды.

– Да поможет тебе Господь.

Она одарила меня той самой улыбкой, от которой я моментально готов влюбиться.

– Пока смерть не разлучит нас? – Мы оба смеемся. – По‑моему, это клятва для молодоженов. – У нее такой естественный смех и такая естественная красота.

Беру себя в руки.

– Мне уже нравится твоя задумка. На что играем?

Облизнувшись, Нора закусывает губу.

– На откровенность.

Не могу ни о чем думать, кроме этих губ. Хочется их коснуться, чем угодно – губами, пальцами, языком.

– На чью? Твою или мою?

– На обоюдную.

– И когда начнем? – Я испытующе уставился на нее, жду ответа.

Только я заметил, что коса у нее растрепалась, как она тут же проводит по волосам, будто мысли мои прочла.

– Прямо сейчас. Чур, я первая.