– Она ведь неспроста тебя сторонится. Вряд ли стоит…
Он поднял ладонь, прерывая готовящуюся тираду.
– Слушай, я по‑любому иду и тебя пригласил лишь из вежливости. Ты со мной или нет?
С ворчанием скатываюсь с кровати.
– Только там работает Роберт, тот самый, который…
– Я все про него знаю. Тем более есть повод наведаться.
Мужик сказал – мужик сделал. Это про Хардина.
Не видя иного решения, соглашаюсь.
– Только ботинки сейчас натяну.
– Ты в таком виде собрался? – говорит Хардин, смерив меня придирчивым взглядом. – Там же вроде бы Надя работает?
– Да,
Даже если она на работе, то по‑любому не станет со мной разговаривать, а в этой одежде комфортно. Конечно, не такой прикид, как у Хардина, – стильный черный ансамбль, зато пенис дышит. А не то, что у него, в тесных джинсах.
Десять минут спустя я при полном параде: темные джинсы и клетчатая рубашка на пуговицах. Страшно жмет в промежности и рукава на рубашке коротковаты, но Хардин отказался идти со мной в «пижаме», а я уже умираю от голода.
По пути Хардин расспрашивает меня об учебе, работе и всем подряд, но главное – не о Тессе. С тех пор, как мы познакомились, он стал куда более разговорчив. Личностный рост налицо.
«Лукаут» – современное место, дизайн в индустриальном стиле. И когда мы приблизились к стойке хостесс, Тесса как раз мельтешила за раскидистым металлическим деревом, чьи ветви были усыпаны часами вместо листьев. Я зазевался на прилавок с десертами, который был тут же, возле столика хостесс, и неожиданно для себя стал выискивать в толпе черную шевелюру Норы. Пока Хардин расспрашивал Роберта, какие столики обслуживает Тесса, на миг кто‑то промелькнул в толпе. Роскошные волосы, смуглая кожа. Жаль, я толком не успел ничего рассмотреть.
Странно ведет себя Хардин. Как будто не слышал про Роберта.
– Подождите, я мигом, – говорит тот, переводя взгляд с Хардина куда‑то в противоположный конец зала. Помещение вполне себе камерное, столиков двадцать, выставлены рядком вдоль стен.
– Индюк, – цедит сквозь зубы Хардин, бросая вслед Роберту исполненные ненавистью взгляды. На его эмоциональные всплески стараюсь не реагировать.
К кондитерскому прилавку выходит Нора с подносом кексиков. Волосы затянуты в тугой хвост на макушке, беспорядочные пряди обрамляют лицо. Она идет и смотрит перед собой отсутствующим взглядом.