…

— Эта энергия, она сопоставима со взрывом нескольких звезд, к тому же в ней заключено множество душ. Ей нельзя просто так находиться в междумирье. Это словно бомба с часовым механизмом. — голос Талии… Такой родной, такой любимый. — Отсюда она уничтожит все.

— Какая к черту разница? Нахер этих богов, нахер это междумирье. Элхора нет, мир мой стерли в порошок, какой смысл вообще бороться за что-то? Я теперь даже ходить не смогу! — а этот истеричный голос сквозь слезы, должно быть Вереск. Не скажу, что мы достаточно сблизились, но я думаю, она мой хороший товарищ. И что значит Элхора нет?

— Кошатина права, какой смысл шевелиться, если нам больше некуда возвращаться? Я не собираюсь всю жизнь торчать на этих островах, непонятно где. — Эдвин, старый ты пес, ну и напугал ты меня, я рад, что ты живой.

— Но другие миры… Они не должны быть разрушены. Мы могли бы попробовать начать все заново. Мы могли бы жить в другом мире.

— Послушай, может быть Отто и согласится на это, но… Ай черт, ладно, что нам делать с этой хреновиной?

— Я не… Отто, тише, не шевелись. Я старалась залечить твою рану, но она только перестала кровоточить, вот только затягиваться не желает.

Я открыл один глаз. Второй заплыл и не думал открываться. Тело ныло, казалось, будто каждая клеточка была подвергнута жесточайшим пыткам. С чем бы таким сравнить. Вот когда меня сбил грузовик… Нет, уже было. Пожалуй, это ощущение, будто меня пережевали, а потом выплюнули.

— Ты как, мелкий?

Я было открыл рот, но голос не появился, только невнятное хрипение.

— Понял-понял, не напрягайся. Пацан, тут такое дело, Элхор, он…

О черт! Учитель, даже ты.

— Карим дал ему бесценные минуты, чтобы он смог победить. Ценой своей жизни он спас меня.

Вереск, надеюсь хоть сейчас ты поняла, что Элхор не был бесчувственным, просто за всю жизнь он не чувствовал ничего, сильнее голода и усталости от своего брата.

Дыра в боку неимоверно чесалась. Вот бы кто-нибудь почесал, а.

Голова загудела.

Талия сказала что-то, но ее голос был так далеко, будто под водой. И он отдалялся и отдалялся. Я отчетливо видел ее, но не слышал.