— Ах, ты так! — заорал Кундакбай.

Сидевшие с ним рядом остановили его руку.

— Кто ваш сын? — спросил Кундакбай.

— Сын мой — Ракиш Садырбаев, а я, если вы не забыли казахских законов и обычаев, Садырбай.

— А, Садырбай, припоминаю. Ракиш — один из первых моих помощников. Давайте не будем горячиться, — примирительно сказал Кундакбай.

— Давно бы так. Теперь слушай! Мы, отцы сыновей, которые у вас в отряде, знаем друг друга и не таим друг от друга новостей. Неделю тому назад я был в ауле Кожамкула, сын которого Серик тоже у вас. К Кожамкулу из дальнего аула приехал свояк сына и рассказал, что ваш отряд уже прибыл из Китая и находится в верховьях гор. Как достигают вести самых глухих уголков в наших краях, вам, думаю, не стоит рассказывать. Потом, какой же тут секрет, если каждый год в это время вы приезжаете в наши горы?

— Верю вам. И все-таки свидание с Ракишем у вас, почтенный Садырбай, не состоится. Ракиша я отправил в Лепсинские горы. Трудно сказать, когда он вернется.

В это время Ракиш, стремительно ворвавшись в шалаш, бросился к отцу.

Кундакбай только махнул рукой, и все, кто был в шалаше, вышли. Вслед, однако, Кундакбай крикнул:

— Утром, Садырбай, вас проводят домой.

— Пойдем, отец. Не будем терять времени. Где твоя лошадь?

Одну только ночь Садырбай провел с сыном. Не успел наговориться, рассказать всего, что хотел. Радовало одно: Ракиш твердо обещал навестить больную мать, жену, детей, разыскать сына Кожамкула Серика и передать ему желание отца.

Под вечер Садырбай, державший направление на свой аул, изменил его и двинулся к Ошакбаеву.

День был удивительно хорош. Всю дорогу пели ему жаворонки, стрекотали кузнечики, улыбались тучки. То, что сам он подпевал им, это куда ни шло. А вот зачем подмигнул тучке, никак понять не мог. Творилось что-то неладное.

— Совсем мальчишкой стал, — оборвал он себя и запел свое. Песенки, начатой им на половине пути, хватило ровно до ворот дома, в котором размещался Ошакбаев.

— Что так скоро, аксакал? — встретил его вопросом Ошакбаев.

— Не дал Кундакбай долго засиживаться. Выгнал. Вызывай начальника. Есть новости. Ракиш приедет на днях в наш аул с товарищами. Пусть поторапливается. Да что это я? Путь от Талды-Кургана до нас длинен, все равно не успеет. Ладно, утром расскажу. До утра не буди меня. Чертов Кундакбай выспаться даже не дал.

Проводив нарочного с пакетом в райотделение, Ошакбаев лег отдохнуть. Сон, однако, не шел. Мало пока рассказал Садырбай о своей поездке, но его возбужденное состояние, уверенность в себе говорили, что поездка была небезуспешной.

Уведет Садырбай Ракиша у Кундакбая. Если бы не одного увел, совсем вышло бы хорошо. Кундакбай сразу бы почувствовал неладное. Начало разложения банды — начало ее смерти.

Утром, только хозяйка вышла подоить корову, Садырбай, открыв глаза, позвал: