— Господи, ты разве не слышал? Несколько часов назад япошки напали на Пирл-Харбор, — объяснил ему режиссер.
— Ну и что? — возмутился Тоби, — Вы посмотрите на этих парней — они здорово работают.
Во время следующего представления, перед номером японцев, Тоби вышел на сцену и объявил: "Дамы и господа, мне доставляет большое удовольствие представить вам только что прибывших после триумфальных выступлений в Маниле «Летающих филипинцев»! Едва увидев на сцене японскую труппу, публика принялась шикать. Дальше Тоби последовательно превращал их в «Веселых гавайцев», «Монгольских мастеров» и наконец в «Эскимоских летунов». Но спасти их так и не смог. Как, впрочем, и себя самого. Когда вечером этого дня он позвонил отцу, то узнал, что дома его ждет письмо. Оно начиналось словом «Привет!» и было подписано президентом. Шесть недель спустя Тоби принял присягу в рядах армии Соединенных Штатов. В день присяги в голове у него так стучало, что он едва был в состоянии произнести слова клятвы.
Маленькая Жозефина страдала частыми головными болями. Когда они начинались, ей казалось, будто две огромные ладони давят ей на виски. Она старалась не плакать, чтобы не расстраивать маму. Миссис Чински очень пристрастилась к религии. В глубине души она всегда считала, что каким-то образом она сама и ее малышка послужили причиной смерти мужа. Как-то раз она забрела на собрание религиозной секты, где священник громовым голосом вещал:
«Это нам наказание от Бога за то, что мы убили твоего отца», — часто говорила Жозефине мать, и хотя девочка была слишком мала, чтобы понимать значение этих слов, она все же усвоила, что сделала что-то дурное, и ей хотелось узнать, что это было, потому что тогда она могла бы попросить у мамы прощения.
5
Война показалась Тоби Темплу кошмарным сном.
В армии он стал никем, просто порядковым номером, одетым в военную форму, — как миллионы других, безликих, безымянных, безвестных.
Его направили в лагерь начальной подготовки в Джорджии, а потом перебросили в Англию, где его часть должна была дислоцироваться в одном из лагерей в Суссексе. Тоби сказал сержанту, что ему хотелось бы поговорить с генералом. Но добрался он только до капитана. Капитана звали Сэм Уинтерс. Это был смуглолицый молодой человек чуть старше тридцати лет, с умными глазами.
— В чем проблема, рядовой?
— Вот какое дело, капитан, — начал Тоби. — Я эстрадный артист. Работаю в шоу-бизнесе. Этим я и занимался до армии.
Капитан Уинтерс улыбнулся его серьезности.
— А что именно вы делаете? — спросил он.
— Всего понемножку, — ответил Тоби. — Я пародирую, подражаю и…
Он увидел выражение глаз капитана и неловко закончил:
— И всякое такое.
— Где же вы работали?
Тоби начал было рассказывать, потом остановился. Бесполезно. Ведь на капитана произвели бы впечатление только такие места, как Нью-Йорк и Голливуд.
— Да нигде из тех мест, о которых вы могли бы слышать, — ответил Тоби. Он подумал, что даром теряет время.
Капитан Уинтерс сказал: