– Не умрёт, – выхватываю у неё трубку, ловко сбрасывая звонок, и выпроваживаю девушку обратно в коридор, чтоб не дай бог не разбудила бедолагу своими криками.
– Не умрёт, так тебя убьёт! Притащила какого-то бомжа… Дура, в общем! Немедленно звони!
– Куда?
– Да хоть Мише своему! Пусть хоть раз пошевелится, прежде чем затащить тебя в койку! Что-то придумает, в конце концов! Или жену бывшую вызовет, чтоб твоего найдёныша осмотрела! Она же хирург!
Вот видите, я не врала — бывшая у Васнецова идеальная. Ноги от ушей, глаза зелёные, губы пухлые, грудь даже после родов всё такая же пышная. Ещё и врач! Не женщина, а мечта. Неудивительно, что он не торопится съезжать со мной, ведь планку Карина задрала высокую. Непреодолимую, чёрт побери!
И ничего странного в том, что в ответ на Танины слова я возмущённо хватаю губами воздух, нет. Кто в здравом уме захочет встречаться лицом к лицу с ночным наваждением любимого мужчины?
– Звони-звони! У тебя что много знакомых врачей? Иначе это сделаю я и точно приглашу участкового. Заодно и гараж проверим.
Но выбора у меня, похоже, нет.
– Ладно. Только я лучше Ваньке позвоню, он с ней неплохо ладит, – гляжу на девушку виновато, стыдясь признаться, что Миша мне вряд ли ответит, и лишь дождавшись её хмурого одобрения, набираю брата. А уже через тридцать минут воочию любуюсь его реакцией на мой странный звонок.
– Ты совсем уже? – этот хоть спрашивает, хотя по лицу видно, что отвечать необязательно. Зато не кричит, как Таня, и благоразумно прикрывает дверь, скользнув взором по бывшей жене своего студенческого товарища.
– Собак тебе уже мало, да? Людей домой таскать начала? Дальше что? Устроишь из своей квартиры ночлежку?
Я молчу. А он играет желваками:
– Ну что с тобой не так, Сань? Что ж тебя так тянет всех спасать?!
Да если б я знала… Смущённо опускаю глаза в пол, виновато втянув голову в плечи, и наивно полагаю, что моё молчание хотя бы немного остудит пыл разбушевавшегося родственника. Только куда там? Я молчу, так он на Таньку переключается!
— А ты куда смотрела? Не могла ей мозги на место вправить? – зло пронзает мою подругу ненавидящим взглядом, болезненно морщась от бьющего в нос аромата её сладких духов, и закатывает глаза, когда она демонстративно отворачивается и отходит подальше.
– Идиотки две! Совсем двинулись на своём волонтёрстве!
Ну вот! Бабушка зря запрещала мне его колотить. Теперь он огромный, как шкаф, под два метра ростом, и при всём желании не отвесишь ему оплеуху, а так хотя бы было б что вспомнить. Утешиться, так сказать, пока он безостановочно сыплет ругательствами. Долго сыплет! Все десять минут, что привезённая им Карина Васнецова осматривает моего квартиранта. А я осматриваю её, пропуская мимо ушей Ванькину брань. Смотрю и гадаю, поддерживают ли они с Мишей приятельское общение или ограничиваются короткими разговорами о дочке?
– В больницу ему нужно, - но в лоб ведь не спросишь, тем более что, озвучив всем очевидные вещи, она торопливо кутается в норковый полушубок. — Снимки делать, капельницу ставить, и…
Женщина замолкает, обводя карими глазами собравшихся, чуть дольше задерживаясь взглядом на мне, и, переходя на шёпот, резюмирует:
– Похоже, не помнит он ничего.