– У меня муж – владелец крупной корпорации, и сама я девушка небедная! – подмигнула она, беря свою трость и направляясь к двери. – За мной, мужики!

– Погоди, там скользко, упадешь еще, – решительно заявил Хохол, подходя ближе, и уже собрался взять Марину на руки, но наткнулся на предупреждающий взгляд Егора:

– Сегодня я все делаю сам, в том числе и это! – И Малыш легко подхватил жену, прижав к груди и поцеловав осторожно в губы. – Пусть все видят, что эта стервозная красотка – моя жена, и я готов на руках ее носить и выполнять любую прихоть!

Хохол подчинился неохотно, но спорить не стал. Иногда он поражал Марину своим умением оценить расклад и сделать все, как нужно, но иногда… В подобные моменты даже Коваль становилось страшновато при виде его рожи. Однако сегодня телохранитель вел себя просто выше всяких похвал. Не зная его, никто не подумал бы, что за плечами у этого безукоризненно одетого мужика двенадцать лет зоны.

У «Стеклянного шара» было настоящее столпотворение – от марок машин разбегались глаза, количество их тоже поражало – тут было полгорода. Егор внес Марину в вестибюль на руках и там только опустил на ноги. Хохол из-за его спины подал хозяйке трость, и Коваль, опираясь на нее, пошла в зал вслед за мужем. Фурор они произвели, в этом сомневаться было глупо – пара действительно смотрелась эффектно. Портил всю обедню костыль, но Марина старалась не думать об этом и поменьше афишировать его, насколько возможно. Череда поздравлений утомляла, Коваль была не рада, что повелась на уговоры Егорова заместителя Чернова, решившего устроить все это представление. Но приходилось «держать лицо». Чернов сидел возле нее и сыпал комплиментами в адрес, к счастью, не пошлыми, а очень даже пристойными и приятными – сказывалось наличие диплома МГИМО. Он вообще ей нравился – нормальный, воспитанный парень, умеющий вести себя и грамотно разговаривать, да и Егор ценил его за проницательность и глубокое знание дела, которым он занимался. Словом, соседство Никиты Чернова не вызывало совершенно никаких отрицательных эмоций. Они беседовали, Марина потягивала текилу – ну, а как же, и вдруг увидела прямо перед собой не кого иного, как влюбленного пингвина Гарика. «Блин, а этот-то что тут делает?» – пронеслось у нее в голове, пока коммерс приближался к столику.

– Марина Викторовна, позвольте выразить вам мое восхищение! – витиевато начал он, и Коваль поморщилась – только сцен из сериала не хватает на дне рождения мужа! – Вы – самая прекрасная женщина из всех, кого я знал, завидую вашему мужу, честное слово!

Видя, как Марина прищуривает глаза и начинает тянуться к своей трости, встал Хохол и, подойдя к Гарику, незаметно для окружающих, но очень ощутимо для незадачливого кавалера взял его за локоть:

– Пойдем, провожу на свежий воздух!

Бедному Гарику ничего не осталось, как подчиниться грубой силе.

– Кто это, детка? – наклоняясь к уху жены, спросил Егор.

– Не поверишь – мой подкрышный коммерс, сволочь наглая! – шепотом ответила она.

– По-моему, у парня с головой проблема! У него глаза горят, когда он на тебя смотрит, – подколол муж, поднося ее руку к своим губам. – Малышка моя, я сейчас тоже рехнусь, возьму тебя на руки и унесу в темный угол…

В ее глазах, видимо, сверкнуло бесстыдство, потому что Егор слегка покраснел, а Марина, дотянувшись губами до его уха, прошептала:

– Зачем в угол, когда татами-рум свободна, и там пол весь в коврах… хочешь?

– Смотрю, ты подготовилась?

– Ты ж меня знаешь! – улыбнулась Коваль, и, пока гости не опомнились, они тихонько выскользнули из-за стола и уединились в татами-рум, заперев дверь.

Марина действительно подготовилась, прекрасно зная о страсти Малыша к подобным выходкам – горели маленькие свечи, на столике стояли два стакана с текилой и тарелочка с ломтиками лимона, в комнате пахло хризантемами, играла тихая японская музыка. Толкнув Малыша прямо на пол, она встала перед ним и медленно стала раздеваться, прикрыв глаза. Даже нога не мешала… Егор рванул галстук, встав на колени, прижался лицом к ее животу и замер, Коваль запустила пальцы в его волосы, и они так и стояли долгое время, словно боясь начать. Наконец Марина не выдержала и стала опускаться на колени, стараясь справиться со своей ногой, Егор помог ей и начал раздеваться.

– Нас потеряют…

– Пусть… – ей было совершенно все равно – она обнимала любимого человека, единственного мужчину, которому принадлежала ее душа.

Они стояли на коленях обнявшись и молчали, и Марину почему-то душили невесть откуда взявшиеся слезы – ну и нервы, надо что-то делать с этим.