Янтарные глаза вспыхнули золотом, музыка стихла, и он взял ее под локоть и повел к выходу. В карете он посадил ее на колени и поцеловал так, что зашлось сердце.
– Сегодня ты была самой красивой из всех дам, Селеста. Я уверен, тревоги твои напрасны, свет принял тебя и полюбил. Я получил не меньше дюжины приглашений на ближайшие две недели.
– Но мы ведь не останемся в Лондоне? Ты обещал, что завтра мы едем домой, в Луксфорд.
– И я сдержу слово. Но теперь мы знаем, что можем вернуться, и нам будут рады. – Он выглянул в окно и поморщился. – Эта дорога до дома бесконечна, я сейчас сгорю в огне, который ты разожгла.
Селеста рассмеялась, и он прижал ее к себе, радуясь тому, что за окном наконец показался их лондонский особняк.
Пожар был потушен. Шейборн лежал рядом с женой, накручивая на палец ее локон.
– Твои волосы намного длиннее, чем раньше. И цвет стал натуральным, а я почти забыл, какой он, ты так часто его меняла.
Селеста улыбнулась.
– Ты о седом парике? Он отвлекал внимание и, кстати, немало стоил. Я надевала его лишь однажды.
Из-за двери раздался крик, и на пороге появился Лоринг с простыней в руках.
– Иди сюда, милый, – сказал Шейборн, откинул край теплого одеяла, и сын мгновенно вскарабкался на кровать. – Мы здесь, тебе нечего бояться.
Он обожал сидеть рядом с малышом и обнимать его. Любил наблюдать, как он меняется, и это было очень важно, ведь первые месяцы жизни Лоринга прошли без него. Правда, Селеста выражала недовольство тем, что он разрешает сыну забираться в их постель.
Сын вырос и принялся исследовать мир с унаследованной энергией и тягой к приключениям. Вчера Шейборн увидел его на верхней ступени лестницы, и сердце подпрыгнуло от страха к самому горлу, чего не случалось с ним даже в самых опасных сражениях. К Лорингу приставили двух служанок, но, кажется, их было мало, чтобы за ним уследить.
Когда Лоринг падал, ударялся или начинал плакать, леди Фолкнер принималась рассказывать известные ей истории из детства Шейборна. Селеста обожала их слушать.
Его семья стала большой и будет расти. Селеста, Лоринг, Сьюзен Джойс, Вивьен, Аврелиан. Даже дядя Селесты, живший затворником, стал появляться на людях. Летом родится еще один ребенок. Он мечтал, что это будет девочка, светловолосая, с глазами, как у матери, отражающими малейшие перемены настроения.
– Раньше я часто проводил время в одиночестве, и мне не всегда это нравилось, похоже, теперь я буду об этом только мечтать.
Селеста не улыбнулась, напротив, ответила очень серьезно:
– В Париже я была готова покончить с собой от одиночества. Хорошо, что не решилась, это был бы мой самый глупый поступок.
– Что ж, любовь моя, с таким активным прибавлением в семье нас с тобой это чувство больше не посетит.
Селеста легла на спину и потянулась.