Микаел улыбнулся.

— В каком смысле?

Старуха посмотрела в небо.

— Скоро пойдет снег.

Видя, что она не желает отвечать, Микаел переменил тему.

— Вы не покинули город, как все остальные?

— Нет. Куда мне идти?

— Значит, Вы не боитесь русских?

— В Ливландии было много хозяев. Один не хуже другого.

— Похоже, что русских здесь боятся больше всего, судя по тому, что город опустел.

— О, теперь отсюда мало кто уезжает. Люди снялись с места все сразу, потому что жить здесь плохо. Но я живу вдали от главной улицы, так что со мной ничего не случится.

Микаел сел на козлы для пилки дров, старуха же примостилась на дровяной куче, явно желая поболтать.

— Какие же беспорядки происходят на главной улице? — спросил Микаел.

Старуха неважно говорила по-немецки, но он, тем не менее ее понимал. Понизив голос, она сказала:

— Я-то сама ничего не слышала, но другие слышали. Видите ли, это привидения.

Чувствуя, что она подошла к самой драматической сути происходящего, Микаел спросил:

— И что же это за привидения?

— Никто толком не знает. Это может быть привидение господина Ингемунда, погибшего на Чудском озере, или привидение господина Вильфреда, погибшего под Танненбергом. Или привидения каких-то других предков. Стейерхорны всегда были очень воинственными и гордыми, как дьяволы. Говорят, кто-то слышал, как они возвращаются домой с поля битвы. Тот, кто выходит из дома дождливым вечером бабьего лета, может услышать тихие шаги множества людей и коней, грохот и стук. А иногда — отдаленный рокот траурных барабанов. Но никто ничего не видит, разумеется. Все они направляются в сторону имения.

— Бабьим летом? Я мало что знаю о битве на Чудском озере, это было так давно. Но ведь это происходило зимой? Разве они сражались не на льду озера? Битва же при Таннеберге произошла 15 июня 1410 года, об этом говорил мне мой приемный отец. Но даже если все это довольно неприятно, это же не опасно, а?

Старуха смерила его взглядом.