— Это не имеет значения. Речь идет об интимных отношениях между Александром и мной.

Анетта изумленно уставилась на нее.

— Маркграф? Человек такого высокого происхождения? Как могло случиться, что…

— Анетта, ты ничего не поняла из того, что я сказала. Но до меня теперь начинает доходить, с чем приходится бороться Микаелу… Да, Александр любит меня, и мне этого достаточно. Мы очень счастливы.

— Но… но…

— Ты должна быть великодушной, моя девочка! Тебе нужно раздаривать себя! Показать Микаелу, что ты рада ему, что тебе нравится его близость, расслабиться, отдаться ему без оглядки, когда он лежит в твоих объятиях.

— Не-е-ет! — с дрожью произнесла Анетта. — Так делают только шлюхи!

— Да нет же! Единственно, кто не делает этого, так это ограниченные, жеманные и мелочные женщины, как… Да, извини меня, как твоя мать! И как ты сама! Что же, собственно, стряслось с твоим отцом? Был ли он счастлив в браке с твоей матерью?

— Отец? Он…

Анетта задумалась. Шушуканье и болтовня после его смерти… Она была тогда совсем маленькой. И, поддаваясь ходу своих мыслей, она апатично произнесла:

— Говорили, что он покончил с собой. И для матери это было… триумфом.

Говорили, что отец питал слабость…

Когда смысл сказанного дошел до Анетты, она чуть не упала в обморок. Ее собственная мать! Сама Анетта стала на путь совершения такого же убийства! Она убила Микаела. Микаела!

— О, святая Матерь Мария, — сдавленно прошептала она.

— Да, — печально глядя на нее, сказала Сесилия, — я так и думала. — Она взяла за руку несчастную молодую женщину. — Милая Анетта, твоя вера в Бога дает тебе много сил, мы же, к сожалению, этим не обладаем. Молись своей Небесной Матери! Но не позволяй своей земной матери внушать тебе искаженные мысли о том, что религия воздвигает стену между тобой и Микаелом. Католицизм куда более щедр, чем тебя учили. Небо благосклонно взирает на то, что люди любят друг друга, в том числе и телесной любовью.

Повернувшись к ней, Анетта, словно во сне, произнесла:

— Откуда Вы знаете все это? Разве Микаел…

— Микаел сказал только то, что ты не можешь любить его и что по этой причине ваша любовная жизнь весьма и весьма скудная, ведь он не хочет принуждать тебя.

Анетта отвернулась, пытаясь скрыть горькие слезы.

— О, Микаел, будь, добр, вернись ко мне! — прошептала она.