Девочка вскочила и подбежала к фонтанчику.
Бумажный колпак размок, серпантиновые ленты расплылись по воде. Девочка протянула руку и вытянула из воды странную игрушку.
Она освободила ее от размокшей бумаги, сняла уродливый шутовской нос, и Мишка, ее старый любимый Мишка с пуговицей вместо носа, с заштопанными лапами и клетчатой заплаткой, вдруг вернулся к ней.
Девочка засмеялась, прижала его к себе и поцеловала в мокрую плюшевую голову.
Щенок изо всех сил высовывал свой суконный язычок. Клоун улыбался широкой и доброй улыбкой, а Кукла вдруг так сильно покраснела, что раздулась, превратилась в красный воздушный шар, который взлетел над двором и с треском лопнул.
А может быть, не лопнул. Может быть, и не было никакого красного шара.
Может, Кукла в него вовсе не превращалась.
Может быть, Мишке это только померещилось.
Но то, что Кукла покраснела, – это точно было.
Я сам видел.
Е. К. Ливанова
Встречи. Друзья. Годы
Из воспоминаний Борис Николаевич многое не написал. Он часто рассказывал. И теперь пишу то, что отчетливо запомнилось.
Учился Борис Николаевич в Москве, в реальном училище на Садово-Кудринской. Рядом на Новинском бульваре жил Шаляпин. Он часто прогуливался возле своего дома. Еще издали сняв фуражку и держа ее по форме, Борис Николаевич громко говорил:
– Здравствуйте, Федор Иванович!
– Здравствуйте, мальчик, – отвечал всегда Шаляпин.
В 1929 г. Ирина Федоровна Шаляпина привезла из Парижа фотографию: «Борису Ливанову на память – от Ф. Шаляпина».
В середине 20-х годов Борис Николаевич познакомился с Маяковским и оставался с ним в дружеских отношениях до конца. Передаю, по возможности, дословно, что он рассказывал: Ф. И. Шаляпин.
– Ливанов, трудно быть красивым? – спрашивал каждый раз при встрече Маяковский. – Давайте стукнемся литаврами грудей наших в знак приветствия!
Борис Николаевич был влюблен в него и считал его самым красивым мужчиной. Они были одного роста, хотя Маяковский, когда не стоял рядом, казался выше.