Клим пытается парировать, но Борзов обращается к Саше:
– А ты! Как ты посмела! И с кем!!! Вот с этим жалким посмешищем?!!!
О, я хорошо знаю этот голос, но этот тон… Даже мне ещё не приходилось слышать ничего подобного. Это, как если бы крошились скалы… В общем, Шекспир отдыхает.
Напротив Радима стоит Клим, выставив перед собой, как щит, поднос с бокалами с шампанским. Выглядит он ужасно нелепо. На нём совершенно дурацкий костюм фиолетового цвета. Рукава и шорты-панталоны представляют собой излишне большие пуфы с прорезями, из которых выглядывает жёлтый шёлк.
Под панталонами у Клима шерстяные колготки белого цвета, а на ногах вместо изящных средневековых ботинок чёрные офисные туфли. На голове сбившийся берет с гигантским пером и съехавшая на подбородок маска – похоже, Борзов уже дотянулся до его лица.
Клим выглядит испуганным, а Саша недоумённо хлопает глазами сквозь прорези в маске. Ситуация накалена до предела и Климу, я чувствую, сейчас достанется по первое число. Я понимаю, что должна немедленно вмешаться и кричу:
– Радим! Радим, я здесь!!!
Он оглядывается, но тот человек с красной перевязью, который только что не давал мне пройти, снова закрывает мне путь, а меня – от глаз Борзова. Я отчаянно отталкиваю его, стараясь выглянуть из-за его фигуры, чтобы босс меня заметил.
В это время обезумевший Клим резко поднимает поднос и с грохотом опускает его на голову, повернувшегося к нему спиной Борзова. Бокалы разлетаются по сторонам, обливая зевак искрящимся вином и наполняя зал звоном. Это вызывает общий стон и хоровой вскрик.
– На счастье! – раздаётся чей-то весёлый возглас.
Радим делает нетвёрдый шаг, безуспешно поправляя съехавший на бок парик, на пару секунд зависает, два раза хлопает ресницами, а потом бешено орёт:
– Каналья!!!
Он делает это с той же интонацией, с которой обычно выкрикивает мою фамилию.
– Ах ты, каналья! – снова повторяет он и, разворачиваясь, очень красиво, одним ловким движением выхватывает палаш из-за пояса официанта, тоскливо взирающего на осколки и утраченный поднос.
– Каналья!!! – рычит он, и я замечаю, как краска отливает от лица Клима, делая его невероятно белым.
Борзов поднимает руку с зажатой в ней саблей высоко над собой и кидается на врага.