Арман реагирует быстрее, чем я.

Успевает рвануться, в один прыжок оказываясь с ним рядом.

Отшвыривает, кубарем летя следом.

Ровно в том момент, когда машина Романа взрывается на хрен.

Еще один фейерверк у меня на дороге.

Мы с Давидом реагируем одновременно. Падаем вниз. И ни хера не разобрать, что там с ними за этой гребаной вспышкой.

— Живые, — смачно сплевываю, доползая до этих сплетенных, как в лютой драке, тел. Кажется, они даже сейчас готовы поубивать друг друга.

— Это что? Такой привет от семьи передать решили? Но передумали?

Хмурится Роман. А ноздри уже раздулись. Явно готов подорваться и биться с нами до смерти.

— Это не мы, Роман, — качаю головой. — Но как раз по этому вопросу.

Договорить не успеваю.

Давид падает под ноги, как подкошенный.

А то, что жалит мне плечо, я не перепутаю ни с чем.

— Твою ж мать! Арман, проверь, что с ним!

Отстреливаюсь в темноту. В ту сторону, откуда прилетело.

Слышу, как с грохотом падают уже неживые туши.

Подхожу ближе. Трое. Пинаю носком туфли, чтобы проверить.

Намертво. И выглядят чисто, как бомжи. Стрелка, приближенного к любой из враждующих с нами семей, узнал бы сразу. А тут незнакомые совсем рожи.

— Как сам видишь, Роман, на нужно поговорить. И серьезно. Почти по-братски.