Я с удивлением отметила, что даже стиль одежды тоже стал выглядеть иначе. Никаких строгих юбок ниже колен и наглухо застегнутых на все пуговицы блузок. Цветастое шифоновое, словно облако, платье придавало маминому образу лёгкость и какую-то непосредственность, делая похожей на совсем еще юную девушку.
– Твои изменения просто потрясающие! – не уставала я восхищаться, сжимая в ладонях длинные изящные, как у пианистки, пальцы матери.
– Ты, правда, так думаешь, дорогая? – мама тряхнула головой, от чего в белокурых прядях волос красиво заиграли блики солнца.
Я с каким-то трепетом уловила в ее голосе кокетливые игривые нотки.
– Чистая, правда, ма.
Сверкая глазами, мама довольно засмеялась, заставляя мое сердце наполниться любовью к ней до самых краев. Никогда не видела ее такой счастливой! Будто светиться вся изнутри.
– Ой, что это я? – с беспокойством воскликнула она, потянув меня за руку в дом. Остановившись уже у самой двери, мать обернулась. – Дэймон, бросай все пакеты у крыльца, потом разберём! Я испекла тыквенный пирог, – смущённо запнувшись, продолжила. – Мне показалось, в прошлый раз он очень тебе понравился, вот я и решила…
– О, это так и есть, мэм! – тут же подключился к разговору Дэймон, удобно устроив рюкзак на плече и по паре пакетов в руках.
Слушая голоса самых дорогих мне людей, я ощущала душевный подъем. Благодарно пожала пальцы мамы, с трепетом ощущая ответное пожатие. Неужели закончилась чёрная полоса в моей жизни? С удовольствием ощущая знакомый аромат, я переступила порог гостиной. Разве я могла знать в эти минуты, что скоро все примет совершенно неожиданный поворот, разбивая мою жизнь вдребезги. Скоро все в моей судьбе поделится на «до» и «после», а то, во что я так свято верила, исчезнет, как следы на песке во время прилива.
Глава 35
– Ма-ам, – протянула я, наблюдая за тем, как родительница с искренней улыбкой что-то напевает себе под нос, хозяйничая у плиты. – Ты как будто светишься изнутри!
Мама наклонилась над лазаньей, посыпая сверху сочной свежей зеленью настоящее произведение искусства из моцареллы и красных томатов.
– Да ну, брось, дорогая! – смущённо опустив глаза, пробормотала она.
Из окна упал солнечный луч, будто играя в прятки в ее светлых волосах, от чего она казалась такой хрупкой, словно сотканной из воздуха. От мыслей отвлекло мамино смущенное покашливание.
– Мэдисон… Ох, не знаю, с чего и начать. На самом деле, мне есть, что тебе рассказать, – мама взволнованно сплела пальцы, несмело глядя мне в глаза.
На секунду мне показалось, будто мы с ней поменялись ролями. И строгая мама из нас двоих – это я. Я встала из-за большого овального стола и, мягко улыбаясь, приблизилась к ней.
– Мэдисон, я так боюсь твоей реакции, – почти прошептала она. Мама заламывала пальцы с таким с отчаянием, что, не выдержав, я обхватила ее за талию, стараясь успокоить.
– Боже, мамочка, не пугай так меня!
Мама высвободилась из моих объятий и села на ближайший стул. Вид у нее был самый потерянный. Тяжело вздохнув, прикусила полную розовую губу не тронутую помадой.
– Вообще я хотела сказать об этом, когда отец придёт с работы, но вижу, ничего не скрыть от твоих внимательных глаз, – нервно отряхнув несуществующую пылинку с цветастого платья, она подняла на меня большие голубые глаза. – Я беременна…