— Она очень измождена, но со временем поправится. Состояние ее не критическое. Она перенесла роды с поразительной стойкостью. Знаете, в подобных ситуациях даже самые хрупкие женщины обладают удивительным мужеством.

— А она особенно мужественна, — тронутый словами Босса, произнес Марш.

Доктор испытующе посмотрел на юношу.

— Вы тот самый художник, который написал поразительно красивые портреты и пейзажи за последние месяцы, верно?

— Да… я Певерил Марш, сэр.

— Значит, если вы живете здесь, то должны видеть и слышать многое из того, что происходит в Кадлингтоне?

— Слишком многое, — тихо ответил Певерил.

— Слава Богу, что не случилось худшего, — пробормотал доктор.

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросил Певерил.

— Мне надо попридержать свой язык, — сказал старик. — И я буду просто умолять тех двух славных женщин, повитух, чтобы они попридержали свои.

— Вы изъясняетесь загадками, сэр, — заметил Певерил.

— Я говорю о том, что мне известно, хотя мне бы очень хотелось не знать этого, — сказал доктор Босс.

Прежде чем Певерил смог снова заговорить, замок Кадлингтон потряс страшный грохот, но это был не гром, а звук с силой распахнутой двери. Ему вторил голос Сен-Шевиота, который эхом пронесся по коридорам замка. Доктор смертельно побледнел. Избегая недоуменного взгляда Певерила, он прошептал:

— О, великий Боже, по-моему, ему все стало известно… Одна из женщин проговорилась.

— О чем?.. — начал было Певерил.

Тотчас наверху возникла гигантская фигура барона. Он был в шелковом полосатом ночном халате и в ночном колпаке. Его прищуренные глаза напоминали щелочки. Ничего не понимая, молодой художник наблюдал за тем, как зловещая фигура Сен-Шевиота медленно спускается по лестнице вниз. Оказавшись на нижней ступеньке, барон сосредоточил на старом докторе свирепый взгляд.

— Значит, не ходите туда и не смотрите на ребенка, потому что это вас расстроит! Да?! — почти шепотом прошипел он сквозь зубы. — Да, да, мой уважаемый Босс, теперь-то я отлично понимаю, почему вас так беспокоило мое состояние!

Старик испуганно облизнул губы.

— Я только пытался пощадить ваши чувства, милорд.

— Вы пытались обмануть меня, вы, старый лгун! — заревел Сен-Шевиот. — И тем самым соврать мне, что миледи родила обыкновенного мертвого ребенка.