— Магнус, как приятно тебя видеть, — защебетала она, увидев гостя. — Мы с дочерью так рады, когда ты приезжаешь, правда, Шарлотта?

Когда Урсула подошла ближе, выражение ее лица изменилось. Она увидела припухшие губы на бледном лице Шарлотты и поняла, что только что произошло в этой комнате. От ее приветливости не осталось и следа. Она смерила Магнуса холодным взглядом.

— Очень жаль, что вы решили посетить нас в такой неподходящий момент. Мы с Шарлоттой и ее дядей очень заняты приготовлениями к ее свадьбе с принцем Эдмундом.

— Я понимаю, мадам, но я бы хотел поговорить…

— К сожалению, это невозможно, — продолжала она. — Все оставшееся время до отъезда время Шарлотты будет распределено между уроками этикета и примерками. Но мы, конечно же, будем рады видеть вас, нашего старого друга, на свадьбе. Я постараюсь послать вам приглашение.

Магнус и Урсула стояли друг против друга. Это была эпическая битва взглядов. Взгляд Магнуса проиграл. Он вежливо поклонился и покинул комнату.

Мать и дочь долго молчали.

— Я не хотела, — начала Шарлотта.

— С этой минуты и до того момента, как ты войдешь на корабль, ты ни на минуту не останешься одна.

— Но ведь ничего не случилось. Магнус лишь сказал мне, что любит меня.

— Ты хочешь сказать, что твои губы припухли сами по себе? И он не целовал тебя?

— Только один раз.

— Один раз сегодня и? — вопросительно подняла брови мать.

— И все.

— Как ты не понимаешь, — мать едва сдерживала себя, — малейшей тени подозрения будет достаточно, чтобы расстроить свадьбу.

— Это ты не понимаешь, — сказала Шарлотта с горечью в голосе. — Принцу нужны проливы. Поэтому он женится на мне, даже если я вся буду покрыта тенями подозрений.

Она оставила мать и вышла из дома. У нее было много укромных уголков, где можно было побыть в одиночестве. В одном из них, у старого дуба, она расстелила накидку и села на нее.

Шарлотта провела пальцем по губам. Ее первый взрослый поцелуй был не таким, как она ожидала. В нем была страсть, мощь, желание обладания.

Но в нем не было любви.

Откуда она об этом знала? Магнус прав, ей не с чем сравнивать. Однако Шарлотте казалось, что любовь должна быть другой. Какой? Этого она не могла сказать.