— Отчего же? Нравится. Но наводит на определённые подозрения. Я буквально чувствую руку папочки. Вы что, сговорились? — Смерила его подозрительным взглядом. — Вы ведь недавно встречались.

— Мы обсуждали деловые вопросы.

— Брак по расчёту? Поэтому я здесь?

— Если бы меня интересовал брак по расчёту, я был бы давно женат. Невест, как ты заметила, хватает.

— Одна другой хуже, да-да! — ехидничаю, понимая, что, кажется, я всё же поддалась романтической атмосфере и жажду иных признаний. — И Гертруда возглавляет список, — добавляю обиженно.

Тут же спохватываюсь, но сказанного не вернуть, потому мне только и остаётся, что принять беззаботный вид. Пусть думает, что обида ему послышалась.

— Бабушка? — удивляется Габриэль. — А причём здесь она?

— Бабушка?! Гертруда — твоя бабушка?!

Пошатнулась, едва не свалившись за борт, до того была шокирована открывшимся обстоятельством. Габриэль рванул ко мне, выпуская горелку, схватил за талию. Но я невменяема.

— Я ужасно себя вела в её присутствии! Заподозрила во всех смертных грехах, игнорировала, язвила… Что она обо мне подумала? — причитаю, хватаясь за лацканы пиджака и поднимаю к Габриэлю возмущенное лицо. — Как ты мог меня так подставить? Неужели нельзя было сразу сказать, кто она такая?!

— Артемида, но ведь это совсем не секрет…

— Зачем вообще бабушке покупать на аукционе право увидеться с внуком? — продолжаю я истерику. — Ещё и выложить за это сумасшедшие деньги.

— Все знают Гертруду и её навязчивое желание женить меня. Я успешно избегал встречи с ней несколько лет. А деньги она не считает, как и все женщины в нашей семье.

— А кольцо?! — требую я подробности о самом важном.

— Какое кольцо?

Габриэль выглядит шокированным и, кажется, немного смущенным.

— Обручальное! Красивое! — припоминаю выданные Алистером характеристики этого «кольца раздора». — Алистер сказал, что ты его сам для неё выбирал!

— Алистер! — рычит Габриэль

— Алистер! — повторяю я истерично, понимая, что этот гад меня вероломно подставил. — Я его убью. Разворачивай этот чёртов шар!

Отталкиваю обалдевшего Габриэля в угол корзины и хватаюсь за стропы. Брошенный на произвол судьбы аэростат уже несёт ветер, и я вижу, как мы стремительно отдаляемся от замка, что уже красовался на горизонте, когда мы начали спорить.