− Спасибо большое, арин Деланиэль, − я не стала скрывать широкой улыбки которая озарила мое лицо.

Не стала я прятать ее и после, когда вышла из гостеприимных стен больницы. Сейчас мой путь лежал вовсе не в резиденцию регента, а в куда более интересное место. Я направлялась прямиком туда, где могла освободиться от волнения и напряжения, которые в последние недели стали моими постоянными спутниками. Туда, где царил дух свободы, слышался звон клинков, а воздух был пропитан магией.

Мое увлечение холодным оружием началось с самого детства. Моими любимыми игрушками были не куклы в пышных платьях, а игрушечные солдатики, доставшиеся мне от трех старших братьев. И это обстоятельство ничуть не удивляло меня, а, наоборот, приводило в восторг. Ведь с куклами, которые у меня тоже были, можно было играть только в чаепития, а вот с солдатиками можно было отправляться в дальние походы, покоряя новые страны и города, открывая для себя новые неизведанные миры. Когда я немного подросла, для меня открыли доступ в оружейную, занимавшую не одну комнату нашего фамильного замка. И с тех пор я стала частой гостьей там. Доспехи и мечи украли мое сердце раз и навсегда. Но, восхищаясь их элегантной красотой и скрытой мощью, я никогда не хотела примерить их на себя. Я прекрасно понимала, что скрывает в себе изнанка любого сражения. Что холодная сталь вороненых клинков оставляет обжигающий след, подчас смертельный. Что эти прекрасные творения рук великих мастеров могут с легкостью покалечить или отнять жизнь. И мне захотелось стать той, кто может препятствовать этому. Научиться исцелять раны и болезни.

Но это желание не смогло погасить во мне тягу к оружию. А чего еще можно ожидать, если у меня были старшие братья, которые с завидной регулярностью устраивали тренировочные поединки во внутреннем дворе нашего замка, причем ровно под моими окнами. Я до сих пор помню то чувство восторженного удивления, с которым я завороженно наблюдала за их сражениями. И, конечно же, хотела так же. Родители, как ни странно, не имели ничего против такого увлечения дочери, а потому, когда я стала немого старше, позволили мне начать тренировки.

Настоящие боевые мечи для меня были слишком тяжелы, а вот шпага стала отличным выбором. Она была тонкой и сравнительно легкой, но холодная сталь ее клинка могла быть не менее смертоносной, чем меч, находясь в умелых руках. Я тренировалась все детство и юность, постепенно повышая уровень своего мастерства. И, незадолго до отъезда с Островов, я, наконец, получила уровень мастера. Выше был только уровень командора, но его могли присвоить только тем, кто сейчас или в прошлом находился на военной службе и принимал участие в настоящих сражениях. Мне, конечно же, такой уровень было получить не под силу, но я и не стремилась к этому. Тренировочные поединки, в которых я принимала участие, были для меня символом свободы, которую я так желала получить, освободившись от оков нежеланной помолвки.

Дома, на Островах, трудностей с местом проведения тренировок, как и с выбором соперника, у меня не было. К моим услугам всегда был один из дворов нашего замка, и братья никогда не отказывали младшей сестренке в помощи в подобном времяпрепровождении. Здесь, же, в Руаде, который был настоящим большим городом, в отличие от поместий, разбросанных по территории Островов, все было устроено не так. И для любителей поучаствовать в поединках существовал специальный клуб. О нем я знала давно и вот теперь, наконец, у меня появилась возможность посетить его лично.

«На острие», а именно так этот самый клуб назывался, располагался в нескольких кварталах от центральной больницы. Можно было подумать, что это было сделано специально, для того, чтобы, если кто-то серьезно пострадает в поединке, то его можно было в кратчайшие сроки доставить в больницу. Но, на самом деле, это было скорее совпадением, чем чьим-то умыслом, потому что поединки проводились с соблюдением всех мер техники безопасности. Несмотря на довольно ранний час, клуб уже работал и был готов принять гостей. Собственно говоря, помимо непосредственно залов для поединков, в клубе было несколько уютных гостиных, в которых можно было отдохнуть за изучением свежей прессы, встретиться с друзьями или даже перекусить в обеденном зале, где подавались напитки и легкие закуски. И − да, разумеется, в этот клуб было не попасть без рекомендации, которая была также необходима, как и подтверждение умения обращаться с оружием.

У меня было и то, и другое. Членство в клубе мне заблаговременно оформил дядя, что было весьма непросто даже для него, несмотря на то, что он был главой более чем уважаемого и старейшего рода элинов Островов. А вот знак, удостоверяющий обладание мной звания мастера, был целиком и полностью моей заслугой. И этот знак, а, вернее, уровень моего мастерства вызвал даже некоторое удивление у распорядителя, оформлявшего мне именной пропуск в клуб. Когда с формальностями было закончено, я, наконец, прошла внутрь и могла теперь воочию рассмотреть убранство интерьеров всех залов, о которых прежде только слышала из рассказов дяди, отца и братьев. Но это я решила оставить на потом, а сейчас меня куда больше интересовал вопрос возможности проведения поединка.

Я, честно признаться, не рассчитывала на удачу в этом вопросе, и была бы рада даже просто немного размяться со шпагой в руке. Но, как это было не удивительно, в этот утренний час в клубе уже был гость, который, как и я, был совсем не против провести бой с соперником. Правда, была одна небольшая, но значительная деталь. Гость этот обладал уровнем командора. А это означало, что, согласись он на поединок, то мне бы пришлось сражаться с настоящим воином, который, в придачу, не состоял со мной в кровном родстве. Но меня это не пугало. Напротив, мне даже хотелось испытать свои силы в бою с тем, кто не будет делать скидок на мой пол, возраст и родственные связи. И здесь, в клубе «На острие» это можно было легко воплотить в жизнь, поскольку к бою соперники выходили уже в защитных масках, полностью скрывавших и защищавших лицо. Конечно, большинство членов клуба были знакомы друг с другом и понимали, с кем ведут тренировочную дуэль. Но это был не мой случай. Поединок, который мне предстоял буквально через несколько минут, я должна была вести с незнакомцем, лица которого не увижу, и который не увидит моего лица.

По правилам клуба, мастер мог сражаться с командором без дополнительных ограничений, которые могли включать, в том числе, обязательное присутствие наблюдателя. Как например, если бы в поединке собирались сойтись мастер и новичок. Но я собиралась сразиться с командором, который согласился принять мой вызов, а, значит, сражение будет происходить наедине, и воздух будут рассекать только наши шпаги, а в гулких стенах зала будет раздаваться звон только наших клинков.

Мой соперник был высок. Наверное, на голову выше меня. И широк в плечах. Это все, что я могла сказать о его внешности. Потому что, как я и предполагала, мы оба вошли в зал для поединков уже в полном облачении, одетые в специальные защитные костюмы и с масками на лицах. Хорошо еще, что этот самый костюм нашелся моего размера, ну, или почти моего. Кастелян, придирчиво посмотрев на меня, заметил, что до меня детский размер костюма никому не требовался, и, протягивая запакованный в бумагу комплект, добавил, что поэтому мне достанется совершенно новый, так сказать, ненадеванный. Приятно, конечно. Впрочем, за чистоту не новых костюмов беспокоиться не стоило, потому что после каждого поединка они подвергались специальной обработке. Но размер у меня, действительно, был почти детский, и я только могла предполагать, что обо мне подумает мой противник.

Божечки, о чем же я думала, соглашаясь на поединок с настоящим воином, да еще и командором? Более того, буквально сама бросая ему вызов и приглашая к бою. Несмотря на то, что нас с ним пока разделяло достаточное расстояние, мощь, сила и уверенность, которые исходили от него, отлично чувствовались. Мы на мгновение склонили головы, безмолвно приветствуя друг друга. А затем подняли клинки, знаменуя готовность к поединку. Три. Два. Один. К бою!

Вопреки моим ожиданиям, мой противник не стал сразу идти в атаку, предоставив роль нападающего мне. Хотя, я не сомневаюсь в этом, мог бы обезоружить меня одним ударом. Но, вместо этого, он, очевидно, решил посмотреть, на что я способна. Ну что ж, господин командор, давайте посмотрим, кто кого!

Вначале атаковала только я, причем делала это не в полную силу, желая прощупать противника. Он же отклонял мои выпады, следовавшие один за другим, безо всяких усилий. Ну что ж, тогда давайте увеличим темп! Приняв такое решение, я перестала сдерживать себя, отпустив клинок на волю. Позволив ему совершать все комбинации и удары, не запрещенные кодексом. На какой-то момент мне даже показалось, что я смотрю на себя со стороны, словно наблюдая за поединком.

Ага, господин командор, похоже, я наконец-то смогла удивить вас. И увлечь в настоящий поединок, а не просто стоять и отражать мои удары. Как я поняла это? Все просто. Мой противник наконец-то начал атаковать сам. Вначале осторожно, будто примериваясь ко мне. А затем, похоже, в полную силу, потому что мне едва удавалось уходить от точных и молниеносных ударов его клинка. И, признаться честно, мне это удавалось только потому, что у меня был опыт тренировочных поединков с братьями, которые не стеснялись применять приемы настоящего, а не тренировочного боя, в наших сражениях. Те, которым их обучали в военной академии, а не в школе фехтования. Конечно, мне, как девушке, не должно было их знать, хотя они и не были чем-то секретным. Но мои братья справедливо полагали, что если уж у меня есть такое, пусть и не женское увлечение, то я должна реализовывать его максимально полно, без каких-либо надуманных ограничений. Разумеется, мне частенько доставалось от них в наших поединках, но это определенно того стоило. И я со всей ясностью осознала это сейчас. Потому что мой соперник не собирался меня щадить. Но и я не собиралась сдаваться. Как будто это был не тренировочный поединок в фехтовальном клубе, а самый что ни на есть настоящий бой, от которого зависели мои жизнь и судьба.

Поединок был в самом разгаре, когда что-то пошло не так. Защитный наконечник шпаги моего противника слетел, обнажив острие. Всего мгновение, но его было достаточно, чтобы клинок дотронулся до моей руки, которую тут же обожгло болью. От удивления и неожиданности я не смогла сдержать вскрик, пусть и не слишком сильный. Услышав его, мой соперник тотчас же отпустил шпагу и одним широким шагом преодолел расстояние между нами.

− Дайте я посмотрю, − услышала я глубокий мужской голос, немного приглушенный из-за маски.

− Нет, все в порядке, − не снимая своей маски, ответила я. − Это просто царапина.

И, не дав своему противнику ничего возразить, я развернулась и направилась к выходу, стараясь не обращать внимание на то, что эта самая царапина горела огнем, и я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться от боли. Мне едва хватило выдержки, чтобы дойти до двери, отделяющей тренировочный зал от той гардеробной, где я переодевалась и где осталась моя одежда, не сорвавшись на бег. Оказавшись внутри, я закрыла за собой дверь и буквально сдернула с себя защитный костюм. Мою левую руку, чуть выше запястье, туда, куда пришелся удар, рассекала рана, кровь из которой, казалось, грозила залить все вокруг.

Была бы я впечатлительной барышней, то мне в пору было упасть в обморок. Но, во-первых, я что, колото-резаных ран в своей жизни никогда не видела и их не зашивала? А, во-вторых, будь я хрупким и изнеженным тепличным цветком, увлекалась бы я фехтованием? Не думаю. И, честно признаться, сейчас я думала только о двух вещах. О том, что хорошо, что скользящий удар пришелся на левую руку, и я могла оперативно оказать себе помощь, потому что была правшой. И о том, что было просто прекрасно, что я никогда не выходила из дома без походной аптечки, в которой, помимо прочего, был универсальный антисептик и все необходимое для того, чтобы зашить рану.