На паре не могу смотреть никуда кроме девчонки. Я не могу оторвать взгляда от её лица. От тонких ключиц. От дрожащих пальцев. И стройных ног, которые она вытянула под партой. Сглатываю вязкую слюну который раз за день, прилипнув взглядом к её коленям. Всегда испытывал к ним особую слабость. Я всегда любил их целовать, когда девчонка закидывала ноги на мои, читая книгу.

Совершенно не к месту вспоминаю мем, который с утра увидел в паблике. Прыскаю в кулак и показываю картинку другу. Димыч ржать начинает. И снова быстрый взгляд на Алину кидает. Влюблённый придурок. Усмехаюсь и на Настю смотрю. Она сидит вся белая. Даже губки побледнели. Прошибает пониманием, что девчонка испугалась. Решила, что я Димычу её фотки показываю. Усмехаюсь криво.

Судьба точно решила поиздеваться, когда преподша меня с ней в пару поставила. Хрен знает зачем я кинулся догонять девчонку, когда она убежала из кабинета, едва закончилась пара. Так спешил, что остановиться вовремя не успел. Макарова носом впечаталась в мою грудь. Застонала и нос рукой прикрыла. Дёрнулся, чтобы убедиться, что она не ушиблась. Одёрнул себя. Сжал кулаки и спрятал в карманы. Так соблазн дотронуться до неё в разы меньше. А пахнет она так же нереально. Так же крышесносно. И по-прежнему ненавидит духи.

Девчонка кидает громкие обвинения в мой адрес, тыкает тонким пальчиком в мою грудь. Она смеётся? Не знает, что Жмуркин мне всё рассказал? Прикидывается невинной овечкой и строит из себя оскорблённую? Почему мне хочется ей поверить? Почему так сильно хочется её догнать и вытрясти из неё правду? Но кто правду скажет? Она мне изменила, я её опозорил. Каждый считает виноватым другого. Смысл о чём-то разговаривать?

С Димой тем вечером мы набухались в хлам. После моего рассказа о прошлом друг долго молчала, пристально смотря на меня.

— Ты ублюдок, Серебряков. Реально, братан. Ты должен был готов, что Жмуркин стоять в стороне не будет и тоже будет предпринимать попытки соблазнить твою девчонку. И ты уверен, что они спали? — я отрицательно машу головой, чувствуя горечь во рту. — Никому не нравится проигрывать, Макар. Жмуркин хитрожопый. Думаешь, что он не мог всё подстроить?

— Я не знаю, — я психанул. Все эти вопросы бесили. Потому что я никогда не любил признавать, что был неправ. — Закрыли тему.

Дима хмыкнул, но тему разговора поменял.

В субботу в универ шёл с гудящей головой. Ни на минуту не покидали мысли о малышке. Я вновь и вновь прокручивал в голове моменты с девчонкой. И с*ка, как много их было. Счастливых. Греющих душу даже сейчас. Заставляющих грустно улыбнуться.

— Серебряков! — услышал голос, который заставил скривиться. Обернулся. Жмуркин. Какого хера ему от меня нужно? — Здорово, — протягивает руку, которую  я нехотя пожимаю.

— Чего тебе?

— Да так. Хотел вспомнить старые времена. Поссорились из-за бабы, — я сжимаю зубы и собираюсь его послать, когда в поле зрения появляется Димыч. Друг, как всегда, разряжает обстановку своими шутками, вклиниваясь между нами. Увлекает в столовую, закинув руку на плечо. Едва войдя в зал, где пахнет едой, глазами выхватил фигурку Макаровой. Девчонка что-то сосредоточенно писала в ноутбуке. Через некоторое время будто взгляд почувствовав, Настя напряглась и осторожно голову повернула. Жмуркина увидела и побледнела. И этот урод её заметил:

— Слышь, братан, мне кажется или это швабра?

Только рука Димыча, с силой сжавшая плечо, останавливает меня от того, чтобы снова расквасить лицо уроду.

— Удивительное преображение гадкого утёнка в прекрасного лебедя, — присвистнул он. — Я бы не отказался сейчас увидеть её фоточки, а то два года назад там ещё ничего не выросло. А сейчас вроде ничё так. Сочненькая.  Не хочешь повторить, Серебряков? Только в этот раз уже до конца. Ведь в прошлый раз доказательств точных не было.

— Что ты имеешь в виду? — голос звенит от ярости. Мне кажется, что из ушей валит пар.

— Макар, — предупреждающе говорит Дима, когда я привстаю, чтобы вмазать Жмуркину.

— Слабо снова её затащить в постель?

Я кидаю взгляд на Настю. БЛ*ТЬ. Она всё слышала. Девчонка напряглась и стала белой, как стена. Она не знала о споре. Становится херово. Снова сердце ноет. И совесть грызть начинает. Если даже он с ней переспал, то… Угораздило девчонке двух подонков встретить.

— Закрой свой рот, — рычание из груди.