Глава 6: Нежданная помощь

Дождь лился и лился, как из дырявого ведра, вспенивая воду в лужах. За шумом трудно было разобрать слова, но я услышала.

— Злата? — Голос прорезал холодный воздух. Хрипловатый низкий тембр, который я бы узнала и в многотысячной толпе, проник в меня. Жизнь решила выплеснуть на меня всё сразу, наказать за годы расслабленного благоденствия.

Это был Дубовский. Какого дьявола он тут делал? Как вообще понял, что эта растрёпанная мокрая курица с вихляющей походкой — это я? Уверена, сейчас даже родная мать проехала бы мимо, брезгливо скривившись от такого зрелища.

Споткнувшись, я всё же не стала останавливаться. Хватит с меня на сегодня. Хватит. Я не выдержу близкого присутствия Максима, его раздевающий взгляд и мерзкую манеру решать за других. Саму мою суть надломили. И теперь слом источал кровь. Пока не затянется, не зарастёт — я буду в опасности сломаться окончательно. И Дубовский будет только счастлив переломить меня об колено. А потом выбросить, как ненужный хлам. В носу опять защипало, глаза застили слёзы. Я прибавила шаг. Это всё он. Всё его вина. Если бы не эта идиотская свадьба, ничего бы не произошло.

— Злата! — раздалось снова. Следом хлопнула дверь машины. Сердце испуганно подскочило к горлу, чтобы тут же рухнуть вниз. Отстань от меня. Отстаньте от меня все.

Стремительные шаги за спиной. Дубовский цепко схватил меня за плечо, там, где минутами раньше оставили синяки пальцы Ильи, развернул к себе. Я вскрикнула от боли, рефлекторно заслонила лицо.

— Так, — сказал он, убирая руку. — Ну-ка, посмотри на меня, киса.

Я не отвечала, просто стояла, тупо разглядывая выщербленный тротуар, сжавшись, судорожно вдыхая и выдыхая воздух сквозь зубы. На наши головы изливались треснувшие небеса. Короткая молния мелькнула вдалеке, следом раскатился отставший гром.

— Злата, — повторил он мягче. — Посмотри на меня.

Мокрые волосы облепили моё лицо по бокам, струи воды стекали по ним на шею. Капало с носа, который наверняка покраснел от холода. Мне было плевать, как я выгляжу. Но то, что он увидел меня такой… слабой — вот, что ранило больнее всего. Я вздёрнула голову, зло заглядывая прямо в глаза Дубовского. Он тут же сощурился, оглядывая меня. Как детектором обшарил каждый сантиметр, замечая разорванную одежду и уже наливавшиеся чернотой страшные синяки, темнеющие на бледной коже печатями. Дубовский протянул руку — я дёрнулась, и это он тоже заметил, — убрал влажные пряди с шеи, разглядывая её в свете фонаря. Провёл по ней кончиками пальцев.

— Отпусти меня, — хрипло пробормотала я. — Насмотрелся? Красиво?

— Кто это сделал? — Дубовский проигнорировал мой выпад. Он тяжело дышал, я видела, как натужно вздымалась его грудь. Глаза совсем потемнели, из летнего мелководья превратившись в пугающую пучину, на дне которой покоятся разбитые корабли.

— Не твоё дело.

Я отступила на шаг и попала каблуком в выбоину, едва не упав. Дубовский подхватил меня раньше, чем я испугалась. И в этом капкане из рук силы вдруг окончательно покинули меня, будто убедившись, что теперь есть, кому меня передать. Мои истерзанные нервы не желали нести боль к мозгу, задерживали её где-то там, на полпути. И вместе с тем не давали мне пошевелиться. Я прижалась к груди Дубовского, чувствуя, как аккуратно он придерживает меня. Глупая мысль мелькнула хвостом, разметала в сторону бессвязные клочки впечатлений — точно ли это он? Быть может, у него есть брат-близнец, не такой поганый урод?

— Пошли со мной, киса, — сказал Дубовский, развенчивая этот миф. Кто ещё стал бы так меня называть?

Это было не предложение и не вопрос. Он просто вскинул меня на руки, сминая подол истерзанного платья. Играючи, словно я не весила ничего. И понёс к машине. Начни я возражать, вряд ли он стал бы меня слушать. Но я не собиралась. Молчание было моим спасительным коконом, камерой с мягкими стенами. Я безучастно прикрыла глаза, ощущая мягкие толчки шагов.

«Значит, под него лечь ты готова, а под меня — брезгуешь?»