Я надеваю чёрное платье ниже колена, застёгиваю сапоги и сверху накидываю пальто. Какое-то время сомневаюсь стоит ли скрепить волосы траурным платком, но всё же реашаю этого не делать. Вся эта внешняя атрибутика всегда меня раздражала. Траур в сердце в любом случае отражается на лице и в глазах. Его не нужно никому лишний раз демонстрировать.

Паша ждёт меня в машине внизу. Я как обычно медлю.

С самой смерти родителей посещение кладбища стало для меня мучением. Слишком больно смотреть на могилы тех, кто уже никогда не вернётся.

Но сегодня я должна…

Взяв заранее купленные цветы с комода и ключи, я выхожу из квартиры, запираю дверь и спускаюсь вниз по лестнице.

Холодно. Снега здесь пока немного — не так, как было в Териберке, и всё же белое покрывало уже начало устилать улицы города. Странно, но теперь я без конца сравниваю городскую природу с красотами северного края. Например, там снег всегда был чистый и пушистый, воздушный какой-то, а здесь он чаще всего смешан с грязью. Наверное, это естественно — сравнивать? Ведь там, на краю мира, мы со Славой были так счастливы…

— Готова? Едем? — хмуро спрашивает Пашка, когда, потерев ладони, я забираюсь в салон и кладу цветы на заднее сидение.

— Едем, — киваю, поджав губы.

Когда в последний раз я видела улыбку на Пашином лице? Кажется, он становится всё мрачнее и мрачнее день ото дня.

И сегодня ему тяжело не меньше, чем мне.

На кладбище как всегда стоит сильный ветер и сметает снег с надгробий. Выйдя из машины, мы с братом неторопливо идём вперёд, взявшись за руки. Когда доходим до нужного места, останавливаемся и по очереди опускаем на могилу цветы.

— Спасибо тебе, — шепчет Паша, глядя на фотографию на памятнике.

Это очень больно — благодарить того, кто отдал за тебя жизнь. И я не могу сказать вслух слова благодарности.

По телу пробегает дрожь то ли от холодного ветра, то ли от горечи, заполнившей душу. А потом я резко дёргаюсь, потому что мне на плечи ложатся чьи-то руки и сдавливают.

Я знаю, кому эти руки принадлежат. Сразу чувствую. И мне не нужно оборачиваться, чтобы убедиться, поэтому я просто откидываюсь назад, позволяя заключить себя в тёплые родные объятия.