— Да нет, конечно, вы правы, — легко согласился адвокат. Его спокойный, почти веселый тон явно не нравился полковнику, от него так и веяло подвохом.

Между тем Павлов закончил раскладывать документы и поднял глаза на Милещенко.

— У вас очень хороший козырь, Владимир Яковлевич. Но, боюсь, на ваш козырь я смог подобрать джокер.

Милещенко нервно засмеялся, и Артем тоже улыбнулся в ответ. Со стороны могло показаться, что два старых приятеля обсуждают особенно яркие эпизоды своей бурной молодости.

— Выбирайте любую карту, раз уж мы перевели наше дело в плоскость игры, — предложил Павлов, указывая на разложенные документы.

Следователь медленно взял один из них — копия выписки из медицинской карты Ясновой.

— Вы что, думаете, она не могла уйти из больницы, чтобы совершить преступление, в котором ее обвиняет следствие? — снова попытался он засмеяться, но звук, вырвавшийся из его горла, скорее напоминал свист спущенного колеса. Павлов молчал, и полковник взял другой документ.

«Копия протокола о ДТП… со смертельным исходом. Управлял автомобилем… Милещенко Владимир Яковлевич…»

Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить крик возмущения.

— Где вы это нашли?! Хотя какая разница… Заявляю вам лично, что я оправдан по этим материалам, — сверкнул он глазами. Смял листок и швырнул его в мусорное ведро, но промахнулся, и тот остался сиротливо валяться на паркете.

— Пожалуйста, смотрите дальше, — невозмутимо проговорил Артем.

Милещенко понимал, что ему нужно прекратить этот балаган, порвать и выбросить, к такой-то матери, эти проклятые бумажки, но какая-то неведомая сила удерживала его от этого, и он, словно загипнотизированный, один за другим брал документы и вчитывался в их содержание.

Боже, этот адвокат и на недвижимость вышел… А это… Владимир Яковлевич ощутил вдруг головокружение.

Перед ним лежал список тех людей, которые, будучи привлеченными к уголовной ответственности по сбыту наркотиков, благодаря его усилиям вышли на свободу. Лишившись при этом пары-тройки квартир.

Следующий документ просто-таки добил его. Это была справка-оперативка, касающаяся его связей с поставщиками героина. «Шапка» и сведения о докладчике убийственного компромата были аккуратно вырезаны ножницами, и Милещенко скрипнул зубами — он в очередной раз был поражен предусмотрительностью Павлова. И в самом деле, зачем этому назойливому юристу лишний раз «светить» своих информаторов?

— Есть люди, которые горят желанием дать показания против вас, Владимир Яковлевич. Это так, к слову. Кроме того, у меня есть копия аудиозаписи голоса Вакинского. Там он также отрицает свое знакомство с Ясновой. Можете послушать на досуге. — С этими словами адвокат подвинул в сторону следователя флешку, на которую скопировал запись исповеди Одессита. — Заодно про вашего бывшего начальника кое-что узнаете.

— Вы выбрали не ту профессию, господин адвокат, — пытаясь скрыть дрожь в голосе, произнес Милещенко. — Вам бы в секретные агенты идти. Джеймс Бонд по сравнению с вами курит в уголке.

— Я сейчас покраснею, выслушивая от вас лестные отзывы обо мне, — усмехнулся Артем, собирая документы в общую стопку. — Работа адвоката очень многогранна, уважаемый Владимир Яковлевич. И каждое уголовное дело — отдельно взятая жизнь, чья-то судьба, в конце концов. И от судьбы этого человека зависят судьбы его родных и близких. Зачастую благодаря грамотной и своевременной юридической помощи судьба этого человека не ломается и не идет вкривь и вкось, господин следователь, а виновные несут заслуженное наказание.

— И что вы теперь от меня хотите, уважаемый Артемий Андреевич? — спросил Милещенко. — Чтобы я вам в ножки поклонился? Чтобы денег предложил? Или, извините, послал вас по матери?

— Вот как раз этого вы делать не будете, — спокойно ответил Артем, убирая документы в папку.