— Вам-то какая разница? — грубо бросил следователь. — Что у вас? У меня очень мало времени.

— Ну, тогда давайте по порядку, — сказал адвокат, вынимая из папки пухлую стопку документов. — Во-первых, объясните, пожалуйста, что там за темная история с трупом в камере, где содержится моя подзащитная.

— Пока ничего определенного сказать по этому поводу не могу, — отрезал полковник. — Проводится проверка, по результатам которой будет принято решение в соответствии с требованиями закона.

— Вы считаете, это отравление?

— Все может быть, — уклонился от прямого ответа Владимир Яковлевич.

— Давайте я немного введу вас в курс дела. Марина Фокина, сотрудница «Олимпа», через некое лицо передала посылку моей подзащитной. Этот человек представился моим помощником, после чего они вместе с Фокиной поехали в СИЗО. И в определенный период времени девушка попросту не видела, что этот человек делал с ее продуктами.

— Чушь какая-то, — пробормотал Милещенко, кусая губы. Он снова подумал о Бугрове. Ну, точно, старый индюк, это он подослал кого-то из своих. Окончательно сбрендил.

— Я подготовил заявление о проверке данных фактов. Если экспертиза покажет, что в пище, которую употребляла умершая, содержались какие-либо отравляющие вещества, налицо покушение на убийство, и я буду настаивать на возбуждении уголовного дела. А у меня есть подозрения, что дело обстоит именно таким образом.

— Судя по вашим глазам, вы что-то недоговариваете.

— У меня есть данные, свидетельствующие о том, что Кристина Владимировна беременна, — сказал Артем.

— Что ж вы раньше молчали? — не выдержал полковник.

— Се ля ви, Владимир Яковлевич. Я сам недавно узнал об этом, а посему буду ходатайствовать об изменении меры пресечения моей подзащитной на более мягкую.

— Я вас понял. Еще что-нибудь? — кисло поинтересовался Милещенко.

— Во-вторых, я хотел бы узнать, как вы отреагировали на мои предыдущие ходатайства.

— Мною назначена повторная дактилоскопическая экспертиза по идентификации отпечатков пальцев. Когда будут готовы результаты — неизвестно, — нехотя ответил следователь.

— А что с допросом Вакинского?

— Я дал отдельное поручение местным органам, господин адвокат, — уже не скрывая раздражения, произнес Владимир Яковлевич. — Когда Одессита допросят, вы будете первый, кто узнает об этом! Послушайте, Артемий Андреевич, вы что, будете следить за каждым моим шагом и над душой стоять?!

— Отнюдь, я не собираюсь делать за вас вашу работу, господин следователь. Но должен заметить, что вы опоздали со своим поручением. — Павлов невозмутимо раскладывал документы на столе. — Сегодня в три утра в шакровской колонии строгого режима осужденный Георгий Тимофеевич Вакинский скончался. Предположительная причина смерти — инсульт. Правда, ему все равно оставались считаные дни, у него был рак обоих легких. Это так, для справки. Милещенко застыл с открытым ртом.

— Что вы так удивляетесь? — усмехнулся Артем. — Ведь для вас допрос Одессита был простой формальностью, не так ли? Ваш главный козырь — нож. Больше ничего у вас против Ясновой нет.

— Откуда вы… а впрочем, не имеет значения, откуда вы это узнали. Что касается ножа, тут я с вами абсолютно согласен. Выражаясь вашей терминологией, этот нож любую карту побьет. Или вы будете спорить?