Они обнялись, как старые друзья.

— Удачи, — сказал на прощание Павлов, и Игорь, подняв в воздух руку со сжатым кулаком, зашагал к своему «Ниссану».

Артем долго смотрел ему вслед. Сказать, что он был приятно удивлен тем приемом, который ему оказали в этом городе, значит не сказать ничего. И тот объем информации, который он получил всего за двое суток, превысил все его ожидания. Адвокат посмотрел на табло вылетов. До начала регистрации еще осталось десять минут, и он хотел полистать свежую прессу, когда неожиданно зазвонил его телефон. Это был Кирилл Лежненко, начальник шакровской колонии.

— Артемий Андреевич, я решил, что вы должны это знать. — Голос у полковника был запыхавшийся, словно он только что пробежал стометровку.

— Что случилось?

— Сегодня ночью, около трех часов, Одессит скончался, не приходя в сознание. Врачи сделали все, что могли. Причина смерти выясняется.

Артем вздохнул, на секунду закрыв глаза.

— Все под Богом ходим. Кстати, Кирилл Васильевич, мне известно, что перед своей смертью Вакинский написал мне письмо и отдал его вам, чтобы вы его заверили.

На том конце провода повисла пауза.

— Так вроде… да, было дело, — признался Лежненко, в его голосе сквозило удивление. — У меня оно сейчас. Обычная жалоба, причем на события, которые уж лет десять как прошли. Быстро вы его на откровенность вызвали, между нами говоря!

— Я надеюсь, письмо дойдет до меня?

— Конечно, Артемий Андреевич! — торопливо проговорил полковник. — И передавайте привет Евгению.

— До свидания. Еще раз спасибо за помощь.

Павлов нащупал в кармане флешку. Вчера он прослушал ее дважды, и его последние сомнения развеялись.

Внезапно кто-то тронул его за плечо, и адвокат молниеносно развернулся, заставив отпрянуть того, кто это сделал.

— Доброе утро, батюшка, — небрежно поздоровался Артем, словно не удивленный появлением настоятеля. Впрочем, меньше всего сейчас батюшка, в миру Мысков Алексей, напоминал настоятеля храма. Бежевый костюм измят, под глазами набрякшие мешки, борода растрепана, и стоит по стойке «смирно», будто мысленно приказывает держать себя в руках, хотя все другие признаки говорили об обратном — отец Алексей находился на грани нервного срыва.

— Здравствуйте.

— Я ждал, что вы дадите о себе знать, — просто сказал Артем.

Качнувшись, отец Алексей сделал шаг вперед и заговорил жарким шепотом:

— Я ни в чем не виноват. Не ждал, что придется ворошить былое и тысячу раз раскаянное. Впрочем, не своей волею я на той дороге был, так что со стороны закона…