— Выпьем? — предложил Бугров.

— Я за рулем, — сухо ответил Милещенко. — Гранатовый сок, пожалуйста.

— А мне чай. И каких-нибудь пирожных, — попросил генерал.

Официант кивнул и, не скрывая разочарования столь скромным заказом, бесшумно исчез.

— Предлагаю сразу перейти к делу, — начал Милещенко.

— Что ты накопал на Яснову, Володя? — тихим голосом поинтересовался Дмитрий Олегович, и только сейчас Милещенко обратил внимание, что генерал едва сдерживает себя от рвущегося наружу гнева.

— Я? — искренне удивился он. — Лично я ничего не имею против этой женщины, господин Бугров. Жизнь — штука непредсказуемая, и никто не может заранее угадать, какой частью тела фортуна повернется к тебе. Но не мне вам объяснять, что факты — вещь упрямая. И эти факты говорят, что Яснова влипла по самое «не балуйся».

— Какие, на хрен, факты?! — рявкнул генерал.

— Спокойнее, Дмитрий Олегович. На нас уже обращают внимание.

— Где нож?! — не унимался Бугров. — И есть ли он вообще, а? «А был ли мальчик?», Володя?

— Постарайтесь контролировать свои эмоции, Дмитрий Олегович, — холодно проговорил полковник. — Я не намерен тут перед вами отчитываться, а у вас нет полномочий меня допрашивать. Между прочим, откуда вы узнали про нож? Это конфиденциальная информация. Хотя… — Милещенко театрально хлопнул себя по лбу: — Павлов? Конечно же, как я сразу не понял… Вот шельмец, быстро он на вас вышел!

— Это не твое дело, — процедил генерал. — Да, он был у меня. И что с того?

— По-моему, они с Ясновой любовники, — предположил Милещенко.

Официант принес заказ и принялся расставлять приборы.

Генерал глубоко дышал, напоминая выброшенную на берег рыбу. Он отпил чай, отодвинул назад стул и немного успокоился.

— Вы пришли в себя, господин Бугров? — с деланым участием полюбопытствовал Владимир Яковлевич. — В таком случае вот что я вам скажу. Яснова пока все отрицает, но это не меняет сути дела.

Она будет осуждена и получит свой срок, я вам гарантирую. Параллельно это дело вызовет цепную реакцию, которая напрямую затронет ваши интересы, Дмитрий Олегович.

— При чем здесь я? — спросил Бугров. Он надкусил пирожное и вытер салфеткой капельку крема, оставшуюся на гладко выбритом подбородке. — Ты не сможешь доказать связь между нами. И никто не сможет. Прошло слишком много времени, и никто не будет вникать в то дерьмо, которое ты раскопал, Милещенко. Ну, нашлись какие-то отпечатки. Ну, возбудили новое дело. В итоге посадите девчонку, которая, кстати, совершенно ни в чем не виновата. Я-то здесь при чем?

Владимир Яковлевич внимательно слушал рассуждения генерала, попутно кивая головой с таким видом, словно ему приходится общаться с капризным ребенком. Когда Бугров замолчал, он отпил соку и произнес:

— А теперь выслушайте меня, многоуважаемый Дмитрий Олегович. Как только вся эта информация всплывет наружу, сразу станет ясно, откуда растут ноги. Следственную бригаду по расследованию преступной деятельности банд в Каменском возглавляли вы, и после убийства Кнута контролировали следствие тоже вы. Как так получилось, что вы с триумфом заявляете о раскрытии дела, а в это же время эксперты находят на окровавленном ноже левые «пальчики»?! Дело не могло считаться раскрытым, вот так. Только полный идиот из вашего начальства с заплывшими жиром мозгами, который не видит очевидного, мог повесить на ваш китель медаль да еще повысить в должности. Или вы намеренно скрыли этот вещдок?