— Вы что-то сами не свой, Артемий Андреевич, — заметил его помощник Алексей, который нашел фирму «Алгоритм», чей специалист проверял Кристину на полиграфе. — Простите, но у вас бледный вид.
— Пожалуй, ты прав. Наверное, съел что-то вчера, — соврал Павлов. — Леша, если что, я на связи.
— Конечно. Я, кстати, забыл вам сказать. Я по вашему поручению делал запросы на Игнатову, помните? Так вот, пришел ответ. Она в интернате номер двадцать, здесь, в Москве.
«И одна девочка выжила! Это я спрятал ее в конуру! Иначе убили бы и ее!» — вспомнил Павлов слова Мыскова. Неужели эта Игнатова и есть та самая девочка?!
Хорошо, он это выяснит в ближайшее время. Но сейчас его интересовал полиграфолог.
Как только адвокат вышел на улицу, он тут же позвонил Родиону Михайловичу:
— Я бы хотел поговорить с вами о той проверке, Родион Михайлович. Вы сказали, что подробности тестирования можно узнать лично.
— Газумеется, Агтемий Андгеевич, — с важностью ответил полиграфолог. — Можете подъезжать хоть сейчас, я сегодня допоздна на габоте.
Спустя час адвокат был в центральном офисе «Алгоритма».
— К сожалению, я только сейчас смог выбраться к вам, — сказал он, пожимая руку специалиста.
— Ничего стгашного. Что именно вас интегесует?
— О каких нюансах вы говорили тогда по телефону? Насколько точны показания самого полиграфа, существует ли какой-то процент того, что устройство можно обмануть?
— Полиггаф учитывает непгоизвольные геакции человека на внешние газдгажители, то есть вопгосы и его ответы, обгабатываемые специальной аппагатугой, выдают интепгетацию — вгет он или говогит пгавду, — начал полиграфолог. — Ответы, не соответствующие истине, в силу стгоения человеческого огганизма вызывают у него инстинктивную геакцию. Скгыть эти геакции невозможно, поскольку испытуемый не может их контголиговать. Вы пгостите, что я делаю такое длинное вступление, просто хочу, чтобы вы понимали суть самого пгоцесса.
— Конечно, конечно, продолжайте.
— Кгистина Владимиговна показалась мне чгезвычайно интегесным человеком, — сказал Родион Михайлович. — Понимаете, Агтемий Андгеевич, сознательный контголь вегетативных функций, котогые связаны с пегеживаниями тех или иных эмоций, для нетгенигованных испытуемых пгактически недоступен. — Он на секунду остановился и поднял вверх указательный палец. — Подчегкиваю, это касается гядового обывателя, нетгенигованного. Когда мы пытаемся говогить непгавду, то в нашем огганизме пгоисходят изменения на физиологическом уговне, и эти изменения улавливает полиггаф. Я говогю о динамике пульса, дыхания, изменении давления, потоотделении и тому подобном. Так вот, детектог лжи выявляет именно индивидуальные особенности, пгисущие каждому из нас. Ведь нельзя сказать, что у всех появляется потоотделение или повышается давление. Так как геакция на физиологическом уговне есть, и человек пока еще не научился ее скгывать, поскольку она возникает без нашего желания, она лишь может менять фогмы и вгемя деятельности. Да, говогят, что полиггаф можно обмануть, напгимег, используя метод «пегеключения внимания». Смысл в том, чтобы при вопгосах, на котогые нужно ответить непгавильно, пегеключиться на дгугие мысли, котогые не вызывают отгицательных эмоций. Но, как специалист, я вам заявляю, что геакция на ложь возникает в тысячу газ быстгее, чем испытуемый пегеключит свое внимание на дгугие воспоминания, а датчики это сгазу фиксигуют. К чему я так долго об этом говогю, Агтемий Андгеевич? — Родион Михайлович сел за стол, сплошь заставленный какими-то хитроумными приборами, датчиками и устройствами с запутанными проводами. — Все показатели Ясновой были в ногме. Она вела себя совегшенно естественно, отвечая на ВСЕ вопгосы. У нее ни газу не изменилось давление, не гасшигились згачки, не участилось дыхание. Мне казалось, что я пговегяю не человека, а гобота. Все ответы давались четко, газмегенно, со сгедней скогостью, котогая хагактегна для стандагтной гечи. Я бы сказал, у нее железная выдегжка.
— Так что же вас смутило, Родион Михайлович? Яснова действительно говорила правду или ей удалось обмануть полиграф?
— Обмануть полиггаф пгактически невозможно. Точность его показателей более девяноста девяти процентов.
— Но есть все-таки вероятность попасть в эту незначительную часть процента?
— Все может быть. У меня самого остались неоднозначные выводы касательно этой пговегки. Знаете, Агтемий Андгеевич, это, конечно, не мое дело, но если хотите быть увегенным на все сто, мы можем пговести еще одно тестигование.
— Я подумаю, — сказал Павлов, про себя подумав, что Кристина вряд ли добровольно на это согласится. Ей нужно было оказаться на свободе — она получила свободу. И проходить повторно какие-то проверки она не будет, лишь только оскорбится на него за подозрения в ее честности.