Глава 11

Дебет-кредит

О чем у меня имелось ясное представление, так это о времени, которое теперь целиком и полностью принадлежало нам, и мы могли тратить его по собственному усмотрению. Пустившись в длительное путешествие по второму кругу, я настроился на совершение любого греха, кроме поспешности. Для исполнения юридических актов, назначенных судьей из Гвадалахары, требовался определенный срок, и нам оставалось лишь ждать, набираясь сил перед большими маневрами.

Первым и заведомо бесплодным шагом следствия стало подключение к телефонной линии Бланки Диес. Вдова Тринидада Солера общалась только с ближайшими членами семьи да с заказчиками переводов. Эпизодически поступали звонки от соседки по бывшей квартире, от подруги детства и от какого-то дальнего родственника: то ли двоюродного, то ли троюродного брата. Тон и содержание разговоров ограничивались формальными изъявлениями соболезнования и оказанием моральной поддержки в стремлении Бланки преодолеть душевную травму и вернуться к полнокровной жизни. Что до самой вдовы, то в записи ее голос звучал так же, как и четыре месяца назад: решительно и спокойно.

Попытки обнаружить след в архивах Управления по ядерной безопасности, где хранились распоряжения властей в отношении инцидентов на атомной станции с момента ее пуска, несмотря на их внушительный объем и устрашающий гриф секретности, на мой взгляд, совершенно излишний, равным образом не дали искомых результатов. Большею частью документы оказались выше нашего разумения, однако с помощью назначенного судьей специалиста мы сумели сделать важное для нас заключение: ни одно из происшествий не коснулось сферы ответственности службы противолучевой защиты. Ко всему прочему, в этой якобы конфиденциальной информации мы не усмотрели ничего такого, что в свое время не явилось бы предметом подробнейшего обсуждения в прессе и, следовательно, достоянием гласности.

Наконец рыбка попалась в сети, и не где-нибудь, а в мутных водах финансовых махинаций самого Тринидада Солера. Судья поручил Агентству по налогам и сборам досконально разобраться в его имущественном положении. Мы были много наслышаны о жизни инженера на широкую ногу, и на первых порах нас вполне устраивали объяснения руководителей атомной станции и вдовы, однако в нынешних условиях, когда отпали всякие сомнения в насильственном характере его смерти, нам представлялось необходимым копнуть глубже. Если не принимать во внимание несчастные случаи, непредумышленные убийства и другие криминальные ситуации, иной раз столь же редкие, сколь и курьезные, люди имеют обыкновение проливать кровь себе подобных по двум основным причинам: из-за оскорбленного самолюбия и ради денег. Обе причины, в конечном счете, зиждутся на гордыне, ибо только она питает как исступленную ненависть к обидчику, так и умопомрачительную алчность тех, кто не довольствуется спокойным существованием в достатке. Тем не менее, ни для кого не секрет, что механика убийств ради денег разительно отличается от убийств под влиянием аффекта; не схожи между собой и жертвы, тяготеющие к проявлению совершенно разных свойств человеческой натуры. Поставленные перед выбором, мы посчитали маловероятным предположение, будто Тринидад Солер пал от мстительной руки некоего недоброжелателя. Таким образом, проверка источников его материального благополучия превратилась в первоочередную задачу следствия.

Первая же странность всплыла в декларации о доходах. За последние три финансовых года, помимо получаемой на атомной станции заработной платы, Тринидад указал в ней денежные вознаграждения за предоставление каких-то непонятных профессиональных консультаций и дивиденды, которые поступали на его счет от четырех или пяти компаний с загадочными названиями, неизменно завершавшимися аббревиатурой АОО.[56] Правда, выплаты не составляли астрономических сумм, но и презренно малыми их тоже не назовешь. Во всем этом присутствовало одно подозрительное совпадение: за тот же период доходы его жены от переводческой деятельности увеличились по меньшей мере втрое по сравнению с гонорарами за предыдущие годы. Порывшись еще немного в бумагах, мы сделали весьма ценное наблюдение: среди работодателей Бланки Диес фигурировали несколько компаний, выплачивавших дивиденды ее мужу.

Изучение документов позволило выявить еще одно противоречие: Тринидад и Бланка вопреки огромным затратам на строительство дома имели вложения на десятки миллионов песет в нескольких фондах, и все они были сделаны за последние три года. Супруги предусмотрительно распределили капитал по разным компаниям, благодаря чему сумели избежать сосредоточения в одном месте сумм, приближающихся к тому минимуму, когда внесенные средства облагаются налогом. Но взятые в совокупности активы настолько превышали установленный предел, что закон, так или иначе, обязывал подавать декларацию. Агентство зафиксировало факт уклонения от налогов, в результате чего у Тринидада Солера и его жены накопился значительный долг. Очевидно, к нему следовало бы присовокупить еще и долг по неуплаченным налогам от получаемых с капитала процентов, поскольку заявленные денежные поступления не соответствовали общему инвестиционному потенциалу. Отсюда вытекали два вывода: первый — Тринидад Солер запутался в расчетах, и второй — богатство свалилось на инженера неожиданно, и у него недостало ни опыта, ни хитрости, чтобы разработать умную стратегию по сокрытию доходов. Любой мало-мальски грамотный человек нашел бы способ переписать часть имущества на подставное лицо, а он пренебрег этой возможностью, — глупость, которая делала его добычей налоговой инспекции при первой же проверке.

Мы усердно и терпеливо наполняли нашу копилку новыми данными. Чаморро безропотно корпела над ворохом бумаг, меж тем как я овладевал азами бухгалтерского учета с натугой и прохладцей, оправдывая свое участие в скучной работе ее чрезвычайной полезностью для следствия. Каюсь, в сердце еще тлела маленькая надежда на иную, более романтическую подоплеку преступления, например, связанную с глубоким духовным кризисом или любовным конфликтом, но никак не с сухими колонками цифр дебета и кредита. Наверное, я безнадежно отстал в своем умственном развитии, вот почему мне так трудно давалось оперирование сугубо меркантильными понятиями, которые наша эпоха возвела на пьедестал взамен чести, совести, верности и прочих наивных идеалов, служивших утешением нашим предкам. Как бы там ни было, а надо приспосабливаться к новым веяниям времени. Мысленно похвалив себя за столь мудрый компромисс, я поручил Чаморро совершить набег на Центр регистрации коммерческих предприятий, чтобы получить доступ к документам компаний, пополнявших счета Тринидада Солера.

Служащий Центра заявил, что подготовка бумаг займет не менее трех дней. Моя разумная помощница, не желая афишировать свою принадлежность к Гражданской гвардии, не стала настаивать на сокращении сроков. И правильно поступила — чем меньше шумихи создавалось вокруг нашего расследования, тем быстрее оно двигалось вперед.

Во время вынужденной передышки мы обсудили дальнейшие действия. Даже без запрошенной информации у нас накопилось достаточное количество обличительных материалов, и я предложил заняться другими, не менее важными делами, покорно ожидавшими своей очереди вот уже около двух недель. Чаморро согласилась.

Сентябрьский пейзаж в окрестностях Алькаррии, мелькавший в то утро за окном нашей патрульной машины, не шел ни в какое сравнение с красочным буйством, что мы наблюдали несколько месяцев назад в разгар весны, и подавлял взгляд однообразием охристых тонов. Повсюду расстилались желтые поля — пожухлые и сиротливые после уборки зерновых. Поросшие пробковыми дубами и кустарниками холмы выделялись багряными и буро-коричневыми островками, четко очерченными в золотом потоке солнечных лучей. Земля неожиданно превратилась в безжизненную равнину и жаждала дождя в надежде возродить тучные нивы, а с ними былое великолепие.

Я долго сомневался, надо ли предварять наш приезд телефонным звонком. Но при создавшемся положении было предпочтительнее не застать Бланку Диес дома, чем пренебречь фактором внезапности. Мне не терпелось посмотреть на ее реакцию, когда, открыв дверь, она обнаружит у ворот патрульную машину с двумя гвардейцами по другую сторону решетки. И пусть наше внезапное появление будет первым звеном в цепи неприятных для вдовы открытий, которые, по моим расчетам, повергнут ее в великое смятение.

Бланка оказалась дома, и, судя по выражению лица, мы действительно застигли ее врасплох. Она подошла к калитке, но никак не могла найти нужный ключ и раздраженно перебирала связку в руках, а мы с Чаморро, не дрогнув ни единым мускулом, молча и с тайным торжеством наблюдали за ее суетливыми движениями.