Через час Георгий Петрович отяжелел до такой степени, что с трудом мог поднять рюмку. Мысли его сделались тягучими и малопонятными даже ему самому. Про барабашку Георгий Петрович как-то постепенно забыл. Он несколько раз ронял голову на руки и задремывал, а когда человек, сидящий напротив него, толкал его в плечо, Георгий Петрович смотрел осоловелыми глазами и всякий раз спрашивал:

— Ты кто?

— Я колдун, — отвечал колдун и не обижался.

Нина, уже два раза бегавшая в ближайший магазин за водкой, беспокойно кружила вокруг выпивающих и даже один раз поинтересовалась у Никифора — когда же он начнет изгонять из квартиры барабашку? Но потомственный колдун и чародей только отмахнулся, продолжая рассказывать захмелевшему Георгию Петровичу истории из жизни многочисленных своих знакомых и из своей собственной.

— Я раз еду на своем «мерсе»… — трещал Никифор. — Ну, там музычка у меня, скорость так… влегкую — под сто. Вдруг из-за поворота выползает бабка какая-то. Скрюченная, как это… как спичка сгоревшая. Я по сторонам засмотрелся и вдруг — ба-бах! Короче, сбил ту бабку на хрен. Она аж метров на десять откатилась. На десять — это еще что, — прервав свое повествование, заметил между прочим колдун, — я вот раз одного козла даванул. Он у меня через всю дорогу перелетел и стекло в ларьке башкой разбил. А в тот случай… Ну, когда старушку… Я сначала, типа, притормозил, а потом опомнился, дал по газам.

— С-свалил? — поинтересовался Георгий Петрович, с великим трудом улавливая нить рассказа.

— Какой там, — вздохнул Никифор и ткнул докуренную сигарету в блюдце с ломтиками лимона, — мусора из-за поворота выворачивают. Дорогу мне сразу перегородили. Остановили меня, короче. И ведь какие идейные попались падлы! Я им бабок сую, они не берут. Орут — попытка дачи взятки должностному лицу при исполнении… Ну, думаю, все. Сейчас, думаю, права отнимут, тачку отгонят — в натуре, как позорный, на автобусе домой поеду… Не, ничего, права только отняли.

— Ну и что? — говорил Георгий Петрович. — Се… сейчас, когда гидра буржуазии поднимает опять свою голову, новые права сделать — как два пальца… Капитализм потому что…

— Так меня ведь потом на суд вызывали! — горько воскликнул Никифор. — Хорошо, я адвоката хорошего взял сразу — Талона. Знаешь? Не знаешь… Он раньше с Васькой Рыжим работал… Так этот Гапон за пять минут доказал, что бабка сама во всем виновата. По нему выходило, что она сама башкой на капот кинулась. Можно сказать, спас меня. А старуха отмазалась, на бабки ее не получилось поставить. В натуре круто отмазалась — загнулась в больничке…

— Ты смотри… — гудел Георгий Петрович, который уже успел минутку вздремнуть, положив голову на стол, и теперь не помнил, о чем ему только что рассказали… Чего только не бывает… Слушай, я опять забыл… Ты кто?

— Я колдун, — сказал Никифор и рассмеялся.

— А почему смеешься?

— Я-то колдун, — продолжал Никифор, — а ты кто?

— А я нет, — подумав, заявил Георгий Петрович. — Я — Георгий Петрович. А ты…

— А он алкоголик! — раздался вдруг на кухне трезвый и гневный голос Нины. — Алкоголик он обыкновенный, а никакой не колдун. Колдуны так водку не жабают. Третью бутылку уже допиваете. Когда барабашку изгонять будете?

— А ты кто? — изумленно спросил Никифор. — Кто она, а?

Георгий Петрович, которому был адресован последний вопрос, с костяным стуком уронил голову на стол.

— Уснул, — констатировал колдун. — Вот у меня один знакомый был… Чародей в пятом поколении… Мы с ним как-то решили волшебные деньги сделать. И сделали. Совсем как настоящие были… только фальшивые. Нас и повязали. Я на первом допросе раскололся, а он в несознанку пошел. Ну а на очной ставке…

— Я милицию сейчас вызову, — твердо сказала Нина.

Никифор необычайно заволновался.