– Ты крепкий орешек, а, детка? – спросил он, пристально глядя на Эдди единственным глазом. Правая рука его взметнулась и отвесила Эдди пощечину. Ощущение было как от удара паровым молотом. Он пролетел через всю комнату и упал на четвереньки; голова кружилась, лицо горело.

– Эй, не у меня в кабинете! – запротестовал Бреннан. – Кровью тут все заляпаете. Уведите его!

Эдди с трудом поднялся. Нервы его сдали при виде надвигающихся Дугана и О’Флаэрти.

– Уберите их! Я буду говорить! Пусть не трогают меня!

– Подождите-ка, парни, – сказал Бреннан, вставая.

Полицейские отошли, с удивлением и разочарованием.

– Я буду говорить, – повторил Эдди, держась за горящую щеку. – Пусть не трогают меня.

– Вот это сюрприз, – сказал Бреннан. – Ладно, ребята, подождите снаружи. Если сочту, что его надо встряхнуть, позову вас.

Дуган вытер нос тыльной стороной ладони, демонстрируя презрение.

– Можно, я ему еще разок врежу, капитан? – с надеждой спросил он, снова сжимая кулаки.

Эдди попятился, прикрывая лицо руками.

– Не сейчас, – сказал Бреннан. – Может, позже.

Полицейские нехотя вышли.

– Сядьте, – сказал Бреннан.

Эдди опустился на стул напротив него.

– Дочка Блэндиша в клубе? – спросил Бреннан.

Эдди облизнул губы.

– Сделка в силе, капитан? Я не попаду в газовую камеру?

– В силе. Так что, она там?

– Да.