Ср. замечания В. В. Милькова: «Укоренение в сознании апокалипсического мировоззрения само по себе еще не возбуждает ожидания скорого конца мира. Примером служит освоение древнерусскими книжниками Мефодия Патарского. Если возникновение апокрифического „Откровения“, равно как и периоды наибольшего интереса к нему со стороны византийского общества были вызваны непосредственными эсхатологическими чаяниями, то древнерусские летописцы XII–XIV вв. воспроизводили заложенный в произведении эсхатологический принцип в качестве постулата, к которому они относились с доверием, но реализацию которого соотносили с отдаленным будущим»; «Переживания скорой кончины мира вовсе не занимали первых отечественных интерпретаторов Мефодия Патарского». — Мильков В. В. Осмысление истории в Древней Руси. М., 1997. С. 81–82, 83.
575
Об этом подробно пишет А. А. Шайкин; см.: Шайкин А. А. Заглавия и вводные тексты двух старших русских летописей: Идеология и повествование. С. 403.
576
Это обстоятельство тоже подметил А. А. Шайкин; см.: Там же. С. 405–407. Он резонно не согласился с трактовкой С. Я. Сендеровича, считающего тему христианского призвания Руси главной в «Повести временных лет»; ср.: Сендерович С. Я. Метод Шахматова, раннее летописание и проблема начала русской историографии // Из истории русской культуры. Т. 1. С. 461–499. Е. А. Мельникова считает, что выражение «стала есть» в названии «Повести временных лет» указывает на тему становления Руси именно как христианской державы. См.: Мельникова Е. А. Заглавие Повести временных лет и этнокультурная самоидентификация летописца // Восточная Европа в древности и средневековье: Х Чтения к 80-летию В. Т. Пашуто. М., 1998. С. 68–71. Естественно, Русь после крещения — страна христианская, и для летописца это аксиома, тема эта особенно значимая в «Повести…». Но всё же в заглавии она не обозначена, и такая трактовка является необязательной.
577
Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1: Первый век христианства на Руси. М., 1995. С. 265.
578
См.: Петрухин В. Я. Славяне и Русь в «Иосиппоне» и «Повести временных лет». К вопросу об источниках начального русского летописания (с публикацией источника) // Славяне и их соседи. Вып. 5: Еврейское население в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе. Средние века — Новое время / Отв. ред. Л. В. Заборовский. М., 1994. С. 44–56.
579
См. об этом, например: Петрухин В. Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия. С. 122–130; он же. «Русь и вси языци»: Аспекты исторических взаимосвязей: Историко-археологические очерки. С. 132–134. См. также работы, указанные в прим. 151 к главе пятой.
580
Повесть временных лет. Ч. 1. С. 170.
581
Повесть временных лет. Ч. 1. С. 10.
582
Это установил английский ученый С. Франклин; см.: Franklin S. Some Apocryphal Sources of Kievan Russian Historiography // Oxford Slavonic Papers. 1982. Vol. 15. P. 1–25. Перекличку рассказа о разделении земли Симом, Хамом и Иафетом и повествования о Любечском съезде 1097 года отметил А. А. Шайкин; см.: Шайкин А. А. Заглавия и вводные тексты двух старших русских летописей: Идеология и повествование. С. 409–410.
583
Однако нельзя исключить того, что и составитель Начального свода тоже полемизировал с версией о Кие-перевозчике, просто в тексте здесь утраты. Ср.: Творогов О. В. Повесть временных лет и Начальный свод (текстологический комментарий) // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома) Академии наук СССР. Т. ХХХ. Л., 1976. С. 8. Ср. мнение М. Х. Алешковского, считающего, что в известном нам тексте «Повести временных лет» ведется полемика с версией сказания, отраженной в Новгородской первой летописи: Алешковский М. Х. «Повесть временных лет»: Судьба литературного произведения в Древней Руси. С. 43. Напомню, что автором этой ранней версии, якобы созданной в 1115 году, исследователь осторожно называл Нестора, а составителем известной нам «Повести временных лет» — книжника Василия.