В ушах все еще стоит тот самый оглушительный взрыв, подавляющий мою надежду на то, что папа и Деймон смогут встать на ноги. Мрачные мысли угрожающе подкрадываются под корку головного мозга и начинают там вводить свои собственные правила. Я кое-как стараюсь отгонять их своей верой, поселившаяся в моем дико бьющемся сердце.
— Сколько дней прошло с того случая?
— Ночь. Вас привезли в девять вечера. Сейчас уже день. У тебя никаких серьезных повреждений на теле. Ты сильно ударилась головой. Небольшое сотрясение, — объяснила мне миссис Эванс. — Брук всю ночь просидела в зале ожидания, и до сих пор там. Как и твоя бабушка.
— О нет, — ужаснулась я. — Сообщите бабушке, что со мной все хорошо. У нее слабое сердце.
— Все уже сообщили, не переживай, — улыбнулась она. — Хочешь, я их позову?
— Если можно, — тихо попросила я и миссис Эванс улыбнулась шире, обнажая свои белоснежные зубы, кивнув.
Когда она вышла из моей палаты, я вздохнула. В моей голове все еще густой туман, и я не могу начать размышлять о случившемся. Только я пытаюсь сосредоточиться, мысли снова путаются. Будто поднимается вихрь и поглощает все в себя, затем выплевывает ошметки. И я снова копаюсь в них, пытаясь разобраться в этой головоломке.
Главные вопросы: Кто это сделал и зачем?
Дверь моей палаты со скрипом отворилась, и я повернула голову в сторону звука. Никто пока не торопился заходить. Сейчас я жалею, что позволила пригласить бабушку. Увидев меня такую, она еще сильнее расстроится и точно заплачет. Я только потревожу ее и так слабое сердце.
— Только постарайтесь говорить с ней не так много. И меньше информации с того злополучного вечера. Ей нужно восстановиться, — слышались тихие наставления миссис Эванс.
Я заметила копну блондинистых волос Брук и после ее улыбающееся лицо.
— Дорогая моя, — выдохнула она с облегчением и стала приближаться к моей постели. За ней следовала моя бабушка.
Сердце заныло, когда я увидела измученный вид моих близких людей. Бабушка никогда не позволяла себе выглядеть так растрёпано и неопрятно. Так было лишь раз, когда умерла мама. Бедная женщина. Уверена, она только что пережила те самые ужасные времена заново. Представить не могу, как она еще держится на ногах.
— Мое сокровище, — прошептала бабушка и поцеловала меня в лоб. Горячая слеза с ее щеки упала на мою щеку.
— Ну полно, Сеньора, — вымученно улыбнулась я, стараясь не показываться хмурой и расстроенной. Лучше я буду шутить и уверять ее этим, что все обошлось. — Прекратите реветь. Вы столько средств потратили на свое омоложение. Не порте свою красоту.
— Она шутит. Значит все с нашей малышкой хорошо, — оживилась Брук и взяла меня за руку.
— Так и чувствовала, что надо было улетать раньше. Ты бы тут не лежала, — корила себя бабушка.
— Бабушка, от судьбы не убежать. Если мне предстояло лежать тут, то я бы все равно оказалась в таком положении. — Я прикусила нижнюю губу. — Ты была у Деймона и папы?
Глаза бабушки накрыли сожаление и легкий ужас. Впервые от упоминания папы, она не закатывает глаза и не бубнит под нос колкости в его адрес. Мое сердце замерло, когда они с Брук переглянулись и продолжали молчать. Навязчивые, терроризирующие подсознание предположения снова подкрались и вытесняли мою надежду на все хорошее и светлое.
— С ними все хорошо, — натянула улыбку бабушка и сжала мою руку в ободряющем жесте. — Пойду принесу тебе бульон.