Дверь кабинета отворилась и вошел полный и маленький мужчины без единого волоса на голове с папкой под рукой. Он поспешно подошел к краю стола, располагаясь на другом конце. Мужчина вытирал платком пот со лба и при этом открывал папку. По всей видимости, он будет зачитывать завещание.

— И так, меня наделили ответственностью зачитать для вас завещание Либорио Дженовезе. — Мужчина прочистил горло и распечатал конверт. — Завещание вступит в юридическую силу с момента его оглашения. И так, все движимое и недвижимое имущество Либорио Дженовезе переходит его внебрачной дочери Дженнифер Миллер, фамилия получена от матери. Единственное условие умершего — поменять фамилию на отцовскую. Завещание не подлежит оспариванию.

Моя улыбка стала шире, когда все удивленные глаза устремились на меня.

— Обязательно сегодня поеду и поменяю документы. Молодой человек, налейте всем шампанского, это событие нужно отметить.

— Да Либорио из ума выжил! — выпалил Генри Уокер с места. — Отдать всем права наследования…глупой женщине! Что она может!? Такого в истории никогда не было!

Я глубоко вздохнула, прикусив щеку, и постучала ладонями по подлокотникам. Мне тошно от их самоуверенности, но почитай они психологию мужчины и женщины, уверена, задумались бы над своими неаргументированными словами. Я вызвалась рассказать краткое содержание.

— Наличие мужского полового органа между ног, еще не делает вас умнее, — начала я со сталью в голосе, и все снова стали смотреть на меня. Меня разозлил тот факт, что эти стереотипные мужчины считают, что являются сильнее женщин, и мы просто пустое место. — А все потому, что красивой женщине достаточно соблазнить вас, поманить томным взглядом, и вы уже думайте членом, а не мозгами. Существует такая маленькая часть женщин, которые во многом превосходят мужчин умом. А все потому, что они хитрее и осмотрительнее. Манипулируют мужчинами, как кукловод куклами. Находят нужные ниточки и дергают за них. Знаете, в чем вам не повезло? В том, что я отношусь к этой маленькой кучке женщин. Вы еще даже не знаете меня, а уже оскорбляете, сударь. Не хорошо как-то. Есть риск, что я прекращу считать вас уважаемыми мужчинами.

Послышались хлопки. Джон, улыбаясь, начал мне хлопать после моей речи, которую я произнесла как-то машинально, только потому, что разозлилась на этих зазнавшихся напыщенных индюков. Я все это сказала не потому, что должна так говорить, чтобы показывать Дженнифер, а не Эллу, а потому, что этих мужчин еще не одна женщина не могла поставить на место, а я рискну. Средневековья, где женщин считали пустым местом, способным лишь рожать, давно прошли, и им это пора понять. Я никому не позволяла унизить себя, а уж этой кучке убийц тем более не позволю.

— Благодарю за поддержку, — улыбнулась я ему.

— И все же странно, что Либорио ничего не говорил мне о внебрачной дочери, — послышался голос Клауса, внимательно рассматривающего меня.

— А он должен это делать? Это какая-та неотъемлемая часть его жизни, отчитываться перед Вами?

Уголки его губ поднялись вверх.

— Ты же его даже не знала получается. А сейчас сидишь и принимаешь наследство, — продолжал он копать под меня.

— А я что, глупая, чтобы отказываться от такого?

Все заулыбались и даже негодование Генри Уокера испарилось.

— А ты меркантильная. В этом вы похожи с ним.

— Как и мы все, — улыбнулась я.

Официант раздал всем по бокалу с шампанским. Я поднялась со стула и мужчины повторили мое действие. Поднимая бокал, я поняла, что страх исчез, но легкая тревога, волнующая мою душу, осталась. И она будет всегда, пока я не выйду отсюда живой с полным компроматом на Клауса Патерсена. Его проницательные карие глаза так и изучали меня, словно он же подозревает меня, будто ими он хотел войти в мой мозг и увидеть все, что творится у меня в голове. Придется приложить усилия, чтобы отвлечь его от этого на мое обаяние.

— Ну что же, за меня и мое наследство. За наше дальнейшее сотрудничество, господа.

Недоверие еще летало в воздухе, и я не надеялась, что они тут же проникнутся ко мне слепой симпатией. Мне хотя бы удалось показать им свой характер, который я должна играть, словно мне дали роль другого человека, и я должна все показать на камеру. Потребуется время, чтобы хоть как-то заставить их смотреть на меня, как на равную им. Мне совсем не обязательно вон из кожи лезть. Мелкие действия с моей стороны во благо каких-то общих проектов — и я в их рядах. И мне кажется, я уже знаю, что примерно делать, чтобы хотя бы люди Дженовезе безвозмездно доверяли мне и защищали своей грудью, считая меня их авторитетным боссом.