— Что там? — Алиса вытянула шею, стараясь рассмотреть содержание письма.

— Подружка тебе все расскажет, — я вложил его обратно в конверт, передал Лене и посмотрел ей в глаза, чтобы все хорошенько запомнила. — Ответь, что был уволен по собственному желанию. Номер и дату приказа возьмешь в кадрах. За нарушение корпоративной этики в отношении сотрудников женского пола. Поняла?

Лена кивнула и гордо удалилась. Странная. Мне-то зачем характер показывать?

А я снова повернулся к Алисе.

— Кто-то из сотрудников позволял себе лишнее на рабочем месте? — она смотрела на меня широко распахнув глаза и делая вид, что не в курсе.

— Да, — я сел за стол в некотором отдалении. Не мог находиться рядом. Она предала не только меня, но дело наших родителей. А этого я простить не мог. — Но это не важно. Он уже уволен. Давай вернемся к делам поважнее.

— Как не важно?! — возмущенно перебила Алиса.

Да что же ей все неймется? Она понимает, что сейчас испытывает мое терпение на прочность? Так хочется бросить в ее накрашенное лицо распечатки, что сейчас лежат в моей папке, дать прослушать запись разговора с Градовым, но ради нашего детства я держался и не хотел лишний раз ее унижать.

— Ведь он же мог наброситься и на меня! Да на любую женщину или девушку! Вадим! Как же это страшно! Почему сразу не заявили в полицию?!

Театр точно по ней плачет. Придав лицу самое испуганное выражение, Алиса хлопала густонакрашенными ресницами.

Терпение трещало по всем швам и старалось ускользнуть из крепко сжатых кулаков. Поэтому я решил сразу перейти к делу.

— Алиса, — отодвинул руки, чтобы избежать ее прикосновения. — Я хочу выкупить твою долю. Наше положение ты видела. Не хочу, чтобы подруга моего детства утонула в убытках компании и разорилась. Выходи, пока еще можно. Я заплачу за твою долю по текущему состоянию.

— Что ты! Разве я могу бросить тебя в таком состоянии?! — с жаром воскликнула она и все-таки коснулась руки.

Я брезгливо выдернул ладонь из-под ее пальцев. Надеюсь, что Алиса расценит это как жест отчаяния.

— Мы же одна семья, — продолжала она, не обращая внимания на мои старания быть от нее подальше. — Я как раз хотела предложить вложить дополнительные средства. Быть может, благодаря этому мы продержимся до следующей коллекции. Но уже без Марины. Не хочу думать о ней плохо. Но сам посуди. Раньше у нас ничего подобного не происходило. Если моих не хватит, попрошу у родителей. Они обязательно помогут. Что скажешь, дорогой?

Вот это она уже зря сказала. Видит бог, я хотел по-хорошему.