– Гав! Гав! Гав! – раздалось с палубы «Карася».
– Лялька, заткнись, – сжимая виски, простонал Петр, и собака тут же послушалась.
Поборов приступ боли, подошел, чтобы осмотреть трупы. Н-да. Стрелок, однако. Что толку, что до противников было рукой дотянуться. Из десяти выстрелов только четыре нашли свою цель. Контроль не в счет. Ну да грех жаловаться. В таком состоянии достал всех и то хорошо.
Переступив через тела, приблизился к суденышку и взглянул на палубу. Митя лежал в луже крови, не подавая признаков жизни.
– Твою ж маму, Митя, как же так, братишка…
Петр быстро взобрался на палубу, напрочь позабыв о своих болячках. Приложил пальцы к живчику на шее, в голос вознося молитвы Господу. Ну как молитвы. Просил он. От всего сердца просил. Просил и не верил в чудо. Уж больно много крови натекло. Поэтому не сразу и осознал, что пульс прощупывается. Да, слабый. Да, неровный. Но прощупывается.
– Ты что, Митя? Никак живой, дурилка картонная? А ну-ка, погоди малость. Я сейчас.
Петр спустился в каюту и вскоре был на палубе с походной аптечкой. Он успел сделать выводы после зимнего приключения, поэтому у них всегда с собой были индивидуальные пакеты в прорезиненных мешочках и достаточно серьезная аптечка на «Карасе». На всякий разный и непредвиденный случай. И уроки оказания первой помощи Петр брал в красноярской больнице. Мало того, они с Митей частенько тренировались обрабатывать раны и накладывать друг другу повязки. Прямо как дети, играющие в доктора.
Так что и все необходимое нашлось в достаточном количестве, и руки у Петра сверх меры не тряслись. Ну разве что как результат контузии. Рубаха парня тут же пошла на ветошь, ну да это ерунда. Порадовало то обстоятельство, что рана оказалась навылет. Отсутствие же пузырей указывало на то, что легкое не пробито. Тяжелая рана. Но вполне возможно, что не смертельная.
Не забыл Петр и о себе. В зеркальце сумел рассмотреть на скальпе оставленную пулей борозду. Не хватало вдобавок к контузии еще и осложнение заработать. Правда, оно бы не помешало побрить голову. И швы нужно наложить. Но это лишь в теории. А так только и того, что худо-бедно сумел обработать рану и наложить повязку. Все. Большего ему не сделать. Нужно в больничку. Он не Рэмбо какой.
Хм. А вот с больничкой придется слегка погодить. Митя пока без сознания, но вроде его жизнь вне опасности. Да даже если это и не так, Петру сейчас необходим отдых. До Красноярска трое суток ходу. Без отдыха для него и здорового то еще испытание. А уж в нынешнем состоянии и подавно. Так что отдыхать, причем однозначно.
Ну и еще немаловажная деталь. Хунхузы эти, мать их. Кто знает, сколько их было. Конечно, можно сорваться и очертя голову броситься в бега. Но Сосновая, по которой им предстоит плыть, закладывает такие петли, что догнать «Карася» вполне возможно и на своих двоих. А тогда уж всадить пулю с дистанции меньше сотни метров не составит труда.
Поэтому Петр повздыхал и вынужденно оставил Митю лежать одного в каюте. Приставил Лялю к нему. Случись надобность, поднимет лай, и если не приведет раненого в сознание, то хотя бы заставит злоумышленников призадуматься. Сам же вооружился своим винчестером и отправился на поиски возможных сообщников убитых бандитов. Ну или их вещичек. Смелый? Не трус. Но тут скорее все же отсутствие выбора. Уж больно безрадостной рисовалась альтернатива.
Винчестер уютно пристроился на груди. Петр все же придумал, как подцепить к карабину ремень. Для этого он использовал кольцо, имевшееся на затворной коробке винчестера, и одноточечный регулируемый ремень. Огонь вести довольно комфортно и не страшно выронить. При габаритах карабина получилось вполне удобно. Разве что взять ремень в распор, что в значительной мере облегчает прицельную стрельбу, не получится. Ну да не страшно.
Выйдя на палубу «Карася», Петр осмотрелся, пытаясь определить, откуда появились китайцы. Если судить по характеру ранения Мити, сидевшего в момент нападения практически напротив Петра, то стреляли с противоположного берега.
Местность здесь пологая, плавно поднимается от берегов речки. Деревьев практически нет, зато вокруг густое разнотравье. Правда, сейчас вид унылый, не то что в июне, когда они сюда прибыли. Н-да. Во что превратится эта местность, когда тут заработает прииск, думать не хотелось. Потому как тотчас становилось тоскливо. Серый и однотипный пейзаж обеспечен. К гадалке не ходить.
Впрочем, сейчас Петра это интересовало меньше всего. А вот три стежки, оставленные в траве на противоположном берегу и сбегавшие к речке, очень даже привлекли его внимание. Животные к реке тут не ходят. Берега высокие, так что ни речку перейти, ни на водопой спуститься. Получается, эти стежки оставили хунхузы. Вот и ладно.
Петр вскинул бинокль, проследив, откуда тянется след. Ну так и есть. От кромки леса. Метров триста, не меньше, если не больше. И чего они стреляли с такой дальней дистанции, спрашивается? Хм. Не иначе Лялю заметили. Оттуда палуба как на ладони видна. Могли заметить, очень даже могли. Если бы собачонка подняла тревогу, это создало бы для бандитов определенные трудности. Вот и решили взять старателей издали.
Приметив место возможной лежки, Петр спустился в лодку и, проплыв немного вниз по течению, причалил к противоположному берегу. Тут была промоина, по которой можно подняться на довольно высокий обрывистый берег. Дальше забрал влево и, добравшись до деревьев, двинулся вдоль кромки.
Умом он понимал, что если на позиции остались сообщники, то они уже давно его срисовали. Как и поняли, чем именно закончилась схватка на берегу. Но с другой стороны, они должны были открыться, вмешавшись в схватку.