Но отдышался, отогрелся на солнышке, послушал веселый щебет птичек, пообедал, и на душе стало легче. Произошедшее уже не казалось таким уж страшным. И вообще, жизнь продолжается, а он впредь будет аккуратнее. К вечеру залом наконец сдался, и путь был свободен.

– Дядь Петр, глянь! – не скрывая восхищения, выкрикнул Митя, находившийся на носу лодки.

– Вижу, – ответил через открытое ветровое окно Пастухов.

Надо же. И впрямь Двуглавый утес. Река на этом участке вновь протекала между двумя скалистыми, практически отвесными берегами. По правому берегу возвышался утес. Правда, его вершина была не раздвоенной, а чем-то походила на статую двуликого Януса. При достаточно развитом воображении два склона утеса можно было принять за профили человеческих лиц.

Неужели он на месте? Скалы вполне соответствуют условным обозначениям на доставшейся Петру карте. Вот только решительно непонятно, где в таком случае нужно искать золото. Кругом одни скалы. Долбить их? Или искать ниши, куда течение само намывает самородки? Где именно нашел золото тот японец? Неужели Петр и его помощник отработали на артель старателей целый месяц, приобретя ненужный им опыт?

Петр даже заскрипел зубами от охватившей его злости. Вот так вот оно и получается, когда за дело берется дилетант. Хотя для него это еще и похвала. Он в геологии – нечто, стремящееся к нулю. Глядя на скалы вокруг, он даже приблизительно не представлял, с чего начать.

– Дядь Петр, а они уже не похожи на лица, – послышался разочарованный голос Мити.

– А? Что? – оторвавшись от раздумий, откликнулся Петр.

– Я говорю, что склоны утеса уже не похожи на лица.

Все то время, пока Пастухов пребывал в раздумьях, плоскодонка продолжала двигаться вперед, и ракурс, под которым они теперь смотрели на скалу, изменился. Теперь это был просто утес с неровными склонами, не походящими ни на что.

– Не похож, говоришь?

Ширина речки была едва ли метров двадцать, но развернуться не составило труда. Там, на порогах, проделать подобное было невозможно из-за стремительности потока. Счет шел буквально на секунды. Да и не привык еще Петр к управлению лодкой настолько, чтобы в экстремальной ситуации действовать без раздумий. Здесь же времени было более чем достаточно. Сначала он застопорил левое колесо, а потом пустил его в обратном направлении. Лодка развернулась буквально на пятачке.

Начали спускаться вниз по течению, и вскоре Петр увидел правый приток. Это была еще одна небольшая речка или большой ручей. Нет, скорее все же речка с шириной русла метров шесть или семь. Глубина так себе, как и течение, хотя и видны небольшие буруны. Но плоскодонка вроде как должна пройти.

Петр не заметил приток, двигаясь вверх по течению, потому что тот вырывался сквозь расщелину в скале. При этом поток был прикрыт одной из выступающих скал. А тут еще и мысли совершенно о другом. Он ведь был уверен, что разговор идет о той реке, по которой плыли они, о том же говорила и отметка на карте. А тут видны одни скалы. Но, очевидно, отметка указывала на правый приток, к тому же не отмеченный на карте.

Петр бросил взгляд в заднее окно, убедился, что вновь видит нечто похожее на два человеческих профиля. Решительно кивнул своим мыслям. Развернул плоскодонку поперек течения и направил в узкое русло притока. Он предполагал, что с попаданием в створ у него возникнут определенные трудности, но ошибся. Несмотря на узость прохода, плоскодонка без труда вошла в русло и двинулась вверх по течению. Пришлось, конечно, слегка увеличить обороты, чтобы придать ей бодрости, но все прошло просто замечательно.

Километра через два они миновали скалистый участок русла. Берега продолжали оставаться обрывистыми, разве что сплошной камень сменился песчано-галечными склонами, имевшими высоту два-три метра. В верховьях рек паводок уже сошел, поэтому вдоль берега видна узкая полоска галечника. А вон справа виден спуск с высокого берега к воде. Вероятно, промоина, образованная талыми водами.

Леса по берегам на расстоянии примерно триста метров практически нет. Так, стоят отдельные деревья и кусты. А вокруг нетронутые луга с редкими полосками в траве, оставленными пробежавшимися дикими животными. Красиво, чего уж там.

Итак, если предположить, что это и есть та самая золотая речка, обнаруженная японцем, остается дело за малым. Определить, где именно нужно мыть золото. И вот тут-то существовали определенные трудности. Петр понятия не имел, как в этом разобраться. Андреевич только и того, что сумел преподать урок, как мыть золото, в геологии же не смыслил абсолютно.

– Да что тут думать. Трясти надо. – Петр решительно повернул руль и двинул лодку к правому берегу. – Митя, хватай швартовый и привязывайся вон к той березе.

– Понял, дядь Петр.