До Енисейска прокатились без проблем. Правда, уже на Енисее попали едва ли не в шторм. Разошедшийся не на шутку ветер поднял такую волну, что Петр даже начал переживать, как бы чего не случилось с «Карасем». Ну и с ними грешными. Хотел было причалить и переждать непогоду, но потом отказался от этой мысли. Мастер сработал плоскодонку на совесть, и волну она держала достаточно уверенно.
Правда, вслед за успокоением пришла новая забота. Гребные колеса то и дело высовывались из воды, молотя воздух, а затем резко опускались в воду. На короткой речной волне это было довольно тревожно. Конструкция колес могла не выдержать. Они ведь были выполнены хотя и из прочного, но все же дерева.
Ну да обошлось. Даже ничего не расшаталось. А вот в Енисейске пришлось задержаться еще на сутки, хотя помпу, а также всасывающие и пожарные рукава Петр нашел здесь буквально сразу же. Просто он не хотел рисковать и отправляться в путь по разбушевавшейся реке.
По возвращении Пастухов предложил выкопать у основания обрывистого берега шурф. Ему необходима была эдакая котловина, куда бы стекала вода с размываемого берега. Затею его восприняли сначала без энтузиазма. И как нетрудно догадаться, особенно отличился Ефим. Мол, чего ерундой маяться, если они даже не успеют откопать тот шурф, как его тут же заполнит вода. Но Андреевич тут же ухватил суть предложения, и работа закипела.
Н-да-а. Если раньше при использовании помпы производительность была высокой, то теперь она и вовсе поднялась на качественно иной уровень. Причем с минимумом затрат физического труда. Артельщики только почесывали затылки и многозначительно переглядывались, мол, вон оно как бывает-то.
Петр выбрал участок берега между двумя штольнями. Размываемая тугой струей порода сбегала в шурф, откуда жижа засасывалась второй помпой и подавалась на колоду. Единственное неудобство заключалось в том, что струя требовалась настолько тугая, что долго удержать брандспойт в одиночку было нереально. Даже вдвоем с Егором вымотались, пока Кузьма Андреевич не решил, что уже достаточно подали жижи на колоду.
Результат превзошел все мыслимые ожидания. И в особенности это было видно по тому, как заблестели глаза уже не только у Ефима, но и у Егора с Ильей. Кузьма Андреевич степенно огладил бороду, оглядывая две горки золотого песка и самородков.
После обеда золото не мыли. Было решено изготовить станину для работы с брандспойтом. Как ни странно, но против такой «пустой» траты времени не стал возражать даже Ефим. Наоборот, он принялся с азартом воплощать задумку в жизнь, замахиваясь топором едва ли не чаще остальных, все время суетясь и поторапливая народ.
Глава 9
Верное место
– Эй, Монтер, а ты куда собрался? – Голос Андрея звучал с легкой издевкой, как у человека, уверенного в себе и своем положении.
Купец Заболотный прибыл сюда на своих аэросанях, установленных на поплавки, вчера вечером. Оказывается, эта речка также была под ним. А выше по течению располагалось летнее стойбище инородцев. Но главный объект конечно же – это вольный прииск. Знай Петр об этом раньше, отбыл бы еще пару дней назад. Но как-то так в раж вошел, да и захотелось хорошую память о себе оставить. Может, и глупость, но отчего не попробовать.
Едва появился купец, как Петр сразу же осознал: добром это для него не кончится. Поэтому решил поутру уходить. Вещи свои, включая колеса с тачки и бочку с летнего душа, они с Митей собрали еще ночью. И вот теперь собирались отчаливать. Отчего не ушли в ночь? Да потому что не воры и уходили честь по чести, выполнив все условия договора, не унося с собой ни крупинки золота. Если не считать Митиного самородка.
Пары уже разведены. Остается только сказать последнее «прощай». Хотя… Вот не хрена было маяться ерундой. Отчаливать, и дело с концом. А теперь, похоже, заполучили себе головную боль. Ефим вчера с вечера убежал к купцу. Как видно, якшался он с его помощниками или просто был в курсе, что между ними и Петром пробежала черная кошка. Красноярск небольшой, так что наверняка знал. И вот поутру заявился в сопровождении его недоброжелателей.
– Для кого Монтер, а для кого Петр Викторович. А куда собрался, не твое собачье дело, – привалившись плечом к ходовой рубке, спокойно отшил верзилу Петр.
Хм. А где второй? Где, спрашивается, этот квадратный недомерок Остап? Помнится, он и в прошлый раз отсиживался в засаде, пока Андрейка горел, как свеча. Петр повел взглядом по высокому берегу. Там он должен быть. Без вариантов. Ага. Вон он. Пристроился под кусточком и думает, что его никто не видит. Ну ни разу не Чингачгук.
По спине пробежал холодок. Петр отчетливо различил наведенный на него ствол винтовки. Расстояние всего-то метров семьдесят. Помощники у Заболотного вооружены мосинками, для этой винтовки и даже для карабина это не дистанция. Петр не представлял, насколько нужно быть криворуким, чтобы промазать с такого расстояния. Конечно, выстрелить в человека не так просто. Но Остапу не привыкать пускать людскую кровь. И останавливает его только то, что старатели – народ резкий и решительный.
– Это как сказать – не мое дело. Вот люди поговаривают, что ты прикарманил чужое, – подбоченившись, возразил Андрей.
От соседних участков потянулись зрители, поэтому подручный купца и старается, подводя под свои действия некое справедливое обоснование. Оно ведь и впрямь, публика тут дурных шуток не понимает. Тронь одного из старателей… Не спасет и то, что купца с подручными они знают давно, а эти двое пришлые. Но если тебя уличили в краже… В этой среде подобное сродни смертельному приговору. И тут уж плевать, сколько ты съел пудов старательской соли. Крыса – она и есть крыса. Вот и разоряется Андрей, добиваясь одобрения общества.
Ага. А вот и остальные артельщики. На высоком берегу появились Кузьма Андреевич, Егор и Илья. Глава артели ступает степенно, неторопливо. Ну прямо девочка-малолетка, залетевшая по глупости и надеющаяся, что все само собой рассосется. Не рассосется. Не тот случай.