Сыночка деятельной мамаши от упоминания о свадьбе изрядно перекосило. Да и не его одного. Чего бы ни навоображала себе эта странная тетка, связываться с их семейкой еще хоть как-то я не собиралась.

Однако вот странность: ни слова поперек матери Кан Му Ён не сказал. Хотя перспектива получить меня в законные жены вроде бы радовала этого кобеля примерно в той же мере, в какой меня — перспектива получить его в законные мужья.

— Не стоит, — протянула я в ответ на ее заявление.

Госпожа Чхве сверкнула глазами.

— Стоит. Все должно пройти, как положено. Хватит и того, что невеста будет с животом, — упорно не понимала намеков эта странная тетка. То есть моих ругательств по телефону ей не хватило. Любая другая бы уже сто процентов не стала бы связываться со скандалисткой и уж тем более не пожелала бы видеть ее своей невесткой.

Что ж, мне не привыкать объяснять свою позицию напрямую и в лоб. В самых хлестких выражениях.

— Не будет никакой свадьбы, — отчеканила я, для убедительности уперев руки в бока. — И никакого знакомства тоже не будет. Не вернуться ли вам, Чхве Ки Де, вместе с вашим отпрыском на родину?

Мать и сын замерли. Арчи тихо засмеялся, прикрывая рот рукой. Хоть кого-то происходящее радует.

— Что? — переспросила меня женщина, совершенно опешив.

— Валили бы вы отсюда, — перевела я с вежливого на человеческий, недовольно нахмурившись. — Пока Кан Му Ёна не привлекли к уголовной ответственности. За изнасилование и преследование.

Когда дошло до оскорблений его дорогой матушки, актер все-таки подскочил на кровати, напрочь позабыв о капельнице. Та сама о себе напомнила. Я мстительно понадеялась, что это было достаточно больно.

Чхве Ки Де, услышав такие неожиданные новости о поведении сынули, побледнела пуще отпрыска. Даже губы задрожали.

— Му Ён-а… — тихо обратилась она к Кану.

Уже через секунду на побелевших щеках знаменитости начали проступать красные пятна.

— Врешь! — разъяренно рявкнул Кан Му Ён. Кажется, из последних сил. — Еще непонятно, кто кого изнасиловал!

Госпожа Чхве напустилась на сына, что-то быстро и разгневанно выговаривая на языке Корё. Это чириканье для меня не имело никакого смысла. Даже слова выделить не могла. Улавливала только интонации. Но и их хватало, чтобы понять, как отнеслась к моему заявлению эта женщина.

Кан отвечал ей настолько же недовольно и даже вроде бы как обиженно.

С каждой секундой терпения оставалось все меньше и меньше. А у меня его изначально было не так чтобы и много.

Спустя пару минут семейных переговоров Чхве повернулась ко мне и выдала свой вердикт:

— Вы женитесь. Как можно скорей. И меня совершенно не волнуют ни ваши протесты, ни ваши общие домыслы друг о друге. Раньше надо было думать, до того, как вдвоем в постели оказались.