— Это ты кри-кривоногий, ус-ус-ус… узкоглазый! — оскорбился Игнат.

Он начал рычать, его друг Жека тоже не смолчал, и через пять минут уже полвагона орала друг на друга:

— Мы за кого кровь проливали? Шку-у-у-ра!

— ЦСКА — конина! — закричал Игнат и заржал по-лошадиному.

— А ну иди сюда, ноги тебе переломаю!

— Отсоси!

— Сюда иди, ишак, шешен сыгыин, котак бас! — путая русские и казахские ругательства, шипел плосколицый дембель.

— Да ты знаешь, с кем ты разговариваешь?

В этот момент подключился Колян, который говорил мало, зато делал много. По диким воплям Игната стало понятно: происходит что-то интересное.

Я выглянул из купе. По коридору в тамбур здоровенный амбал Колян волок моего недруга Игната, который брыкался и упирался. За ними тянулась целая толпа, в центре которой изрыгал ругательства казахский воин.

Пока я решал, что делать, мой сосед с боковушки преградил путь сослуживцу.

— Колян, успокойся! Загремишь же в ментовку! Сдался тебе этот…

Амбал отодвинул парня и сказал примирительно:

— Дед, отвали, а? На гражданке ты мне никто. А этот выродок очень неправ. Нельзя так с людьми разговаривать. Он Абая обидел. Пропусти, я ему немножко ногу сломаю.

Вспомнилось, как Игнат разговаривал со мной, и я понял этого здоровяка. Но все-таки Игнат был частью команды…

Спор закончился милицейским свистком. Навстречу процессии двинулся наряд милиции с очень злым капитаном во главе. Он буквально полыхал гневом, громыхал громом и метал молнии. Увидев его, все расползлись по своим купе, чтобы под руку не попасть.

С другой стороны к нам приближался Киря. Остановился на безопасном расстоянии, немного пошатываясь и опираясь на Шпалу. Сан Саныч стоял рядом и типа хмурил брови, но смотрел почему-то в окно.

— Что вы мне тут устроили? — гаркнул капитан. — Вы, бл… мужики или, сука, алкашня синяя? Как не стыдно, епта?

Вывернувшись из захвата, Игнат подошел к капитану и пожаловался, едва ворочая языком:

— Этот товарищ… тащ капитан… напился… бл… и буянит… Грозился применить!