— Итак, кто вы? — спросил граф Дракула, усаживаясь в тяжёлое деревянное кресло и камина и приглашая гостей последовать своему примеру.

— Путешественники, — ответил Лаврушин, устроившись в страшно неудобном кресле в спину и мысленно выругавшись в адрес средневековых краснодеревщиков, считавших неприличным делать удобную мебель, зато поднаторевших на пыточном инвентаре.

— По измерениям? — усмехнулся граф.

— Ваша осведомлённость вызывает уважение, — произнёс Лаврушин, невольно переходя на возвышенный стиль общения.

— Что вы такого натворили, что Чернокнижник объявил вас в розыск? Такой чести удостаиваются немногие.

— Мы не знаем. Мы вообще не понимаем, что творится вокруг.

— Впрочем, что я спрашиваю, — граф скользнул взглядом по «пианино».

— Вы знаете, что это такое? — Лаврушин осторожно притронулся к инструменту.

— Предполагаю.

— И что?

— Не лучший предмет для разговора. Есть вещи, о которых безопаснее не поминать всуе.

— Кто такой Чернокнижник?

— Колдун. Ещё в семнадцатом веке его приговорили к сожжению. Сатанинская сила перекинула его через времена. А потом он попал в Ледовую Церемонию.

— Куда? — удивился Лаврушин.

— Вы и этого не знаете? — в голосе графа скользнуло недоумение.

— Нет.

— Тогда щажу вашу безмятежность. Некоторые знания лучше постичь как можно позже… Не затруднит вас поведать о ваших приключениях, которые наверняка достойны перьев самых достойных летописцев?

— Не затруднит, — Лаврушин решил, что секрета из их истории делать нет никакого смысла. И рассказал всё, как на духу.

— Чернокнижник достиг своего, — заключил граф, дослушав рассказ о бое в чернушной Москве.

— Что вы имеете в виду? — спросил Лаврушин.