Подойдя ко мне, Стефан деликатно обнял меня за плечи. После разговора с отцом душу одолела неловкость перед ним. Мы редко обсуждали нашу возможную свадьбу, иногда шутили на эту тему. Воспринимали это событие чем-то неотвратимым. А теперь всё перевернулось с ног на голову. Не представляю, как расскажу ему новости. Может, потеря меня в качестве жены была бы не столь грустна для него, но мой муж со временем обретёт силу Сердца Стужи, станет новым Хранителем Севера. Я же так, иду в придачу.

– Ты как всегда с луком, Эри, – отстраняясь, он мимолётно дёрнул тетиву моего верного оружия.

Впрочем, стреляю я только по мишеням. Отец не отпускает меня даже на охоту. Не положено девушкам носить оружие. Его поблажки касались только стрельбы на полигоне замка.

– Сейчас переоденусь. Мы пойдём? – я взглянула на отца, ожидая разрешения.

Он больше не хмурился, смотрел на нас миролюбиво, но немного грустно.

– Бегите, – усмехнулся он, весело сощурившись.

Подтолкнув Стефана в грудь, я рванула к двери.

– Эри, нечестно, – возмутился он, бросаясь за мной.

Смеясь, я пронеслась по узкому коридору в сторону винтовой лестницы и устремилась наверх. Стефан не отставал. Он не любил проигрывать в наших спорах и соревнованиях. Мы поднялись на три этажа, пронеслись по коридорам, лавируя между слугами. Впереди показалась мама.

– Что за беготня? – она грозно упёрла руки в бока.

Как и отец, она успела облачиться в нарядную одежду: белоснежное нижнее платье и бирюзовый верхний сарафан, украшенный вышивкой. На поясе хозяйки замка висела связка ключей. Тёмные волосы были отведены от лица. Зелёные глаза улыбались. Их цвет я унаследовала от неё, как и черты лица. Только усреднённо. Она была красавицей, не то что я.

– Мама, – смеясь, я схватила её за руки и закружила на месте.

Она тут же растаяла, смягчилась. Суров в нашей семье только отец.

– Ну чисто дети, – вздохнула она, когда я отпустила её и понеслась дальше.

А вот Стефану пришлось остановиться и поприветствовать супругу конунга по правилам. И в итоге в мою комнату он ворвался на целых три минуты позже меня.

– Ты всегда жульничаешь, – беззлобно возмутился он, захлопывая за своей спиной дверь.

– Ты так смешно хмуришься, когда проигрываешь.

Он действительно хмурил лоб, только в глубине зелёных глаз искрилось веселье. Они у него были яркими, словно весенняя зелень, тогда как мои мне казались цвета болотной тины: тёмными и тусклыми.

– Ты в этом будешь встречать моих родителей?

– Нет, конечно, – фыркнула я. – Мама постаралась. Шёлк из Орвинии, – указала взмахом руки на висящее на дверце шкафа платье.