Но он же крепко держит.

– Перестань реветь, для начала, – морщится. – И принеси мне чай, женщина. Я под снег попал, замёрз жутко. Разве так жена своего мужа должна встречать?

Меня как по голове ударяют.

Чуть не срываюсь с места, чтобы бежать за чаем, но тут же останавливаюсь.

– Ты издеваешься? – не выдерживаю. – Какой чай? Я тебя…

Голос дрожит. Срывается.

– Мёртвым всё это время… – всхлипываю, из-за чего Артур прижимает меня к сильнее. – …считала.

Я не в состоянии остановиться. Всё реву и реву. Зарываюсь лицом в свежую рубашку. Ну, хоть не грязный пришёл – уже радует. Да только это последнее что волнует меня. Потому что я продолжаю рыдать. Пока грубая и массивная рука поглаживает по голове, а сверху раздаётся обречённый вздох.

***

Вместо того чтобы нести Артуру чай – это делает он. Пока я сижу на кровати и вытираю сопли рукавом кофты. Протягивает чашку чая и садится на кровать.

– Плакса.

– Да иди ты… – отзываюсь. Но уголки губ слегка приподнимаются вверх. Он слушал меня сорок минут. Выпустила всю истерику наружу и наконец, могу нормально поговорить. – Где ты был?

Выпаливаю, не раздумывая.

– Почему сразу не пришёл?

У меня тысяча вопросов. Где он жил, как спасся, ведь я его видела. И так далее.

Артур усмехается.

– Знаешь, твари живучее всех на свете. Так вот… Я всегда знал, что я – тварь. Поэтому, не удивительно. А ты мечтала, чтобы я сдох?

Последнее предложение он говорит всерьёз. Прожигает карими глазами так и говоря: «попробуй только сказать да».

– Ты издеваешься?

– Правильно… – довольно улыбается, когда понимает, что ничерта я не хотела, чтобы он умер. – Хорошая девочка. Так и быть, всё тебе расскажу… Не уверен, что было после того, как Райский забрал тебя, но я очнулся в больнице спустя две недели.