— Действительно… — Ясмин невольно расплылась в улыбке. — Что говорят про ищеек Вальдера?

Риан снова стал мрачным и решительным.

— Видели в двух милях отсюда, утром надо уходить. Проверят теперь каждый дом.

— Ты говорил со старостой?

— Да, осторожно пока. Большинство сейчас верит, что ты добровольно вышла замуж за чужака. А значит, охотно расскажут, где и когда тебя видели. Боятся за своих, но и открыто перечить новому хозяину не рискнут больше.

Ясмин напряженно покусала губы. Еще бы — куда им противостоять магам и властям из столицы, особенно когда она сама дала добро на это вторжение.

— Я смогу найти, где тебе укрыться. У меня много друзей, даже в такое опасное время. На юге от Авейру есть уютные места, я отведу, если ты решишь.

— Мне… надо подумать.

— Ты не хочешь оставлять ему поместье. Я знаю, Ясмин. — Риан тяжело вздохнул. — Ты не откажешься от борьбы.

— Только я могу это сделать.

Оставалось решить это окончательно. Всё или ничего. Рискнуть маячащий впереди свободой ради освобождения других… А может, ради того, чтобы снова что-то доказать?!

Они вернулись в дом.

— Нидейла, — обратилась Ясмин. — Что…

Колдунья взглянула так пристально, что спрашивать дальше и не пришлось.

— Вы не случайно здесь, не случайно судьба свела вас всех: у каждого из нас свой урок. Но выбор мы всегда делаем сами — в этом и весь смысл. — Нидейла посмотрела на Риана. — Мы с Деером сделаем, что можем, укроем ваше присутствие, но времени для решения немного.

Коснувшись пальцами украшения на лбу, которое затейливо вплеталось в косицы, она кивнула и покинула дом — они остались с Рианом вдвоем.

Он взглянул в окно на сгустившую темноту на улице. Тихо-тихо отозвался фырканьем его мерин, а следом и Ласси, покорно ждущая во дворе. Но Риан просто опустился на стул возле стены.

— Там остались мои люди, — заговорила Ясмин, не зная, кого убеждает в первую очередь: его или себя. — Близкие, друзья. И те, кто пришел ради меня с оружием. — Вспомнилась приютившая её ненадолго добрая женщина из первой деревни, чей муж, Итон, до сих пор у Вальдера на плантации. — Я не могу оставить их, Риан. И да, не могу так просто оставить и поместье. Вальдер больше не посмеет ничего со мной сделать, сейчас я это знаю. Уверенность крепла внутри, словно стебель тростника: гибкий, когда надо, и твердый, когда его пытаются сломать. Она сама будет как тростник. Сумеет уклониться, но не позволит себя сломать.

Риан сидел, откинувшись затылком в деревянные доски стены, и смотрел на нее одновременно любопытно, с восхищением и глубоко запрятанной тоской. Ему будет жутко больно отпускать ее к тому, кто взял силой и к кому она так недавно попала будто бабочка в паутину.

Она ничего не обещала Риану. И так хотелось верить — всей душой. Ведь будь у него корыстный интерес, он бы сейчас первым говорил о том, как отвоевать поместье, как победить захватчиков и самому стать хозяином. А он смотрит, и невеселая улыбка изгибает его губы, а в темном — чёрном в полумраке — взгляде вселенская бесконечность.