В Якутске и Вилюйске за участие в заговоре отбывал ссылку и граф Франческо Санти, бывший обер-церемониймейстер при царском дворе и один из основателей русской геральдики. Десять лет ссылки провёл в Зашиверском остроге на берегу Индигирки бывший президент Коммерц-коллегии (то есть министр экономики) Генрих фон Фик.
Тринадцать лет до самой смерти в ссылке на берегу Колымы провел граф Михаил Головкин, бывший вице-канцлер Российской империи. Его жена, графиня Екатерина Головкина, являлась родственницей царей Романовых и ссылке не подлежала, но добровольно отправилась в 1741 году на Колыму вслед за любимым мужем. В Среднеколымском остроге родственница царей собственноручно пекла местный хлеб из смеси ржаной муки и истолченной в порошок сушёной рыбы, на фамильные драгоценности меняла у местных шаманов снадобья и коренья, чтобы лечить больного мужа…
Графа Головкина убили его слуги, которым надоело второй десяток лет прозябать на берегах Колымы. Воспользовавшись отлучкой графини, они задушили больного графа подушкой. Графиня догадалась о преступлении, но не стала обвинять убийц. С мужем она не рассталась даже после смерти – довезла гроб с его телом от Колымы до самой Москвы, где похоронила в ныне несуществующем Георгиевском монастыре (сегодня это район Тверской улицы). Так ссыльный граф Головкин стал первым мертвецом, умершим на Дальнем Востоке, но похороненным в европейской части России…
Конечно, большинство ссыльных в Якутии XVIII века составляли не аристократы и государственные преступники, а обычные крестьяне и уголовники. Правда, на берегах Лены они получали необычную роль – их насильно определяли в ямщики на «Приленском тракте» из Иркутска в Якутск. Труд по «гоньбе», как тогда называли перегон конных обозов, на почти три тысячи вёрст между этими городами был очень тяжёл.
Ставшие ямщиками ссыльные обязаны были жить и работать на десятках «почтовых станций», затерянных в тайге. И как писал очевидец, ямщики из ссыльных «по невозможности завести в тех местах хлебопашество и скот, не только не были в силах исполнять гоньбу, но и сами умирали с голоду…»
Чтобы спасти даже не ссыльных, а функционирование тракта, государственные власти приказали окрестным якутам снабжать подневольных ямщиков лошадьми и необходимыми продуктами. Трудом ссыльных обслуживалась и появившаяся в 1772 году паромная переправа, позволявшая из города Якутска попасть на правый берег Лены. За труд на переправе ссыльным платили по 5 копеек в день – хорошие по тем временам деньги для европейской части России, но на дальневосточных землях, с их высокими ценами, этого едва хватало на пропитание.
В 1781 году государственные власти подсчитали, что ссыльные составляют четверть всего русского населения Якутии.
В самом конце XVIII века якутская ссылка пополнилась некоторым количеством знатных поляков. Например, в 1796 году в Жиганск по указу царицы Екатерины II за участие в восстании против России сослали Яна Оскирко, самого богатого помещика Литвы и Западной Белоруссии. Однако польские мятежники пробыли в Якутии недолго, их вскоре амнистировал новый император Павел I.
Зато начавшийся XIX век подарил реке Лене не только новых ссыльных, но и первые стихи о якутской ссылке. В 1825 году в столичном Петербурге будущий руководитель декабристов Кондратий Рылеев опубликовал поэму «Войнаровский», написанную в популярном тогда стиле мрачного романтизма и начинавшуюся с описания Якутии, именно как места ссылки:
И хотя впервые реку Лену мимолётно упомянул в стихах ещё Ломоносов, но именно поэма Рылеева стала первой поэзией на русском, посвященной как якутской ссылке, так и Якутии вообще. Будущий лидер декабристов в стихах описал судьба одного из самых знаменитых якутских ссыльных предыдущего столетия – Андрея Войнаровского, племянника и подельника гетмана Мазепы.
Вместе со своим дядей-гетманом, Войнаровский изменил царю Петру I и переметнулся к шведскому королю. На службе у врагов России изменник получил чин полковника шведской гвардии. Активно ездил по европейским столицам, агитируя против «русской тирании» и содействуя попыткам Карла XII создать большую антироссийскую коалицию из поляков, турок, австрийцев и шведов.
Спустя несколько лет столь опасный перебежчик был выкраден нашими спецслужбами. Однако тут Войнаровскому повезло – к царю в Петербург его доставили в день рождения будущей царицы Екатерины I. По случаю праздника, император Пётр помиловал изменника, заменив ему смертную казнь вечной ссылкой в Якутск.
В ссылке на берегах Лены племянник гетмана Мазепы провёл долгие 23 года до самой смерти, по свидетельствам очевидцев, «уже одичав и почти забыв иностранные языки и светское обхождение». Кстати, сам гетман Мазепа, до того как изменить России, вполне пользовался плодами ссылки на берега Лены. Ведь именно по его доносу был сослан в Якутск вместе с сыном предыдущий запорожский гетман.
Любопытно, что предисловие к поэме Рылеева написал другой будущий декабрист и поэт, Александр Бестужев-Марлинский. Всего через несколько месяцев после публикации первых стихов о якутской ссылке, Рылеев и Бестужев примут участие в неудачном восстании декабря 1825 года. В итоге Рылеева казнят, а Бестужева-Марлинского сошлют… в Якутск.
По итогам неудачного восстания 1825 года на территории современной Якутии в ссылке побывали одиннадцать декабристов. Суровые берега Лены, конечно, были лучше тюремных казематов и каторги. Декабристов хотя и лишили дворянских званий и чинов, но столичные ссыльные благородного происхождения вдали от Петербурга пользовались уважением местного начальства и относительной свободой.
Штабс-капитан гвардии, друг Пушкина и Грибоедова, Александр Бестужев-Марлинский оказался в самом Якутске. Его соседом по месту ссылки стал отставной генерал Семен Краснокутский, участник войн против Наполеона и герой Бородинского сражения, награжденный золотой шпагой за храбрость, а за содействие декабристам приговорённый к 20 годам «поселения в Якутскую область».
Чуть позже, в 1828 году в Якутск после каторги в Чите прибыл под конвоем граф Захар Чернышёв и поселился в одном дом с Бестужевым. «Теперь есть с кем потолковать о старине, о Петербурге, о словесности…» – писал столичным друзьям обрадованный Бестужев.
В Вилюйске, в 400 верстах к северо-западу от Якутска, отбывал ссылку отставной полковник Матвей Муравьев-Апостол, брат одного из казнённых в Петербурге руководителей восстания. Недалеко от него, в селе Верхневелюйском находился ссыльный поручик Аполлон Веденяпин.