Но чем дольше девушка смотрела на него, тем отчетливее он понимал, что не убьет стражника. Точно не сейчас. Чертова жу делает из него слабака, и это злило.

– Мы задерживаемся. Ночь скоро закончится, и нам нужно поскорее убраться отсюда, особенно если учесть, что кто-то поблизости мог тебя услышать.

Джарен не стал ждать ответа девушки, оставаясь абсолютно равнодушным к ее возможной злости. Пусть почувствует на своей шкуре, каково это. Парень направился к лошадям, которые были привязаны достаточно далеко, поэтому поток силы Вэриан их не коснулся. Правда, они были немного нервными, так что потребовалось несколько минут, чтобы успокоить их – и самого себя заодно.

Даже если бы Джарен не услышал шаги девушки, он бы почувствовал, как она приближается. С самого момента их встречи он не мог разорвать эту связь между их телами, но сейчас она ощущалась еще отчетливее и сильнее. Вэриан молча взобралась на Лапочку и склонилась к шее кобылы, чтобы ее погладить. Почему она вдруг решила ее назвать, ему было совершенно не ясно.

Магики увидел, что и Трей оседлал свою лошадь. Стражник пробежал взглядом по лицу девушки, оценивая ее изменения. Он выглядел напуганным, и впервые даже Джарен был с ним согласен. Она провернула что-то невиданное.

Выбравшись из потока мыслей, парень и сам запрыгнул на лошадь позади хрупкой фигуры девушки, желая сесть как можно ближе к ней, даже невзирая на то, как она его раздражала. Стоило ему прижаться грудью к ее спине, как что-то промелькнуло между ними. Прямо там, в той точке, где они соприкоснулись. Это было похоже на удар молнии Вэриан взвизгнула и дернулась в сторону.

– Ради Алерона, что это было? – Она повернулась к парню, нахмурив брови и выглядывая из-за плеча, будто он сделал это специально.

– Просто переизбыток силы. Ты практически пульсируешь от собранной энергии.

Вэриан прищурилась, но приняла его объяснение и отвела взгляд, хотя напряжение так и не отпустило. Нельзя сказать, что это была ложь, но и нельзя сказать, что это была вся правда. Сила Джарена подталкивала его к девушке, и остатки пробежавшей вспышки до сих пор отдавали куда-то в сердце.

Магики схватил поводья и снова прижался грудью к спине девушки. Однако вместо новой искры что-то глубоко внутри него содрогнулось от облегчения. Сила подтолкнула его к ней последний раз и наконец утихомирилась.

Та его часть, которая отвечала за инстинкты, понимала, что означает возникшее чувство, но юноша отрицал эти мысли всеми фибрами души. Без тени сомнения парень знал, что такое невозможно. Должно быть иное объяснение.

Джарен пустил Лапочку галопом. Он знал наверняка, что в Вэриан что-то есть. Что-то очень важное, что он не должен упустить. Судьба так и шептала ему на ухо, взывая как можно скорее привезти ее домой.

Они ехали без остановок остаток ночи и целое утро и сделали привал, когда лошади напрочь отказались скакать. Им удалось пройти достаточное расстояние, но кожу Джарена продолжало покалывать от необходимости двигаться дальше.

В полной уверенности, что девушка не сбежит без ответов, которые она так отчаянно ищет, парень оставил ее с Треем и пошел на поиски животных, чтобы приготовить хоть какую-то еду. Нужно начать с того, что еды у него в принципе было немного, а с еще одним голодным ртом им вряд ли хватит до Истшора. Придется останавливаться в Килмире или Срединном Пути, чтобы запастись.

Боги, как же он ненавидел этого стражника.

Они свернули с главной дороги, которая вела прямиком на юг, и выбрали самый долгий путь. Это была ухабистая тропинка, пролегающая через Озерную чащу. Казалось, по ней не ездили уже несколько лет – ее едва ли можно было разглядеть сквозь заросли. Однако так они лишний раз не встречались с другими путниками.

Компания была в нескольких часах от Килмира, но Джарен неустанно продолжал изучать местность, чтобы убедиться, что поблизости не было ни единой души.

На достаточном расстоянии от девушки он наконец смог прояснить мысли, но что-то все равно тянуло его к ней. Если парень вдруг заснет, то проснется, точно зная, где находится Вэриан. Джарен сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Такие чувства не возникают к каждой встречной жу, какой бы красивой и соблазнительной она ни была.

Скорее всего, дело в том, как его тело реагирует на нее. Возможно, если он переспит с ней, то его наконец-то отпустит. Как же ненавистно. Даже если он сейчас вернется в лагерь, к ней, то все равно ненавистно.

Ему казалось, что он предавал память своей родственной души. И даже если сердце сжималось от мысли о предательстве, внутри все равно что-то билось – тук, тук, тук – и тянуло обратно к ней, к горящей звездочке.