Не страдал ли Неон от чего-нибудь вроде дистимии?[25] Джексон заставил себя мысленно встряхнуться. Все это чушь собачья. Неон – убийца. И точка.
– Он использует не только неон, – заметила Лиззи.
– Не только? – Джексон еще раз посмотрел на фотографии, словно это все прояснило. Но дудки.
– Газ неон передает теплые тона – розовые и красные. Чтобы получить ту же бирюзу, нужен аргон. А судя по его выбору цветовой палитры, он предпочитает более холодные цвета.
– Это существенно?
– Только для него.
Джексон с трудом изгнал из головы мысленный образ своей жены, лежащей мертвой на их кровати. Если эта картина так и будет стоять перед глазами, он точно слетит с рельсов. Господи, до чего же тут жарко!
– Вы наверняка в курсе, что в коммерческой области неон с некоторых пор вытеснен светодиодами, – продолжала Лиззи. – Несколько лет назад считалось, что это искусство вообще вымирает, множество изготовителей неоновых вывесок остались не у дел. В Штатах, правда, инициативу быстро перехватили художники, но потребовалось определенное время, чтобы это веяние проникло и сюда. В последние годы данное направление изобразительного искусства реально идет в гору, заниматься им считается, ну… круто, что ли. Так что сейчас у Неона достаточно много преданных последователей.
– Есть какая-то определенная причина для подобного всплеска интереса?
В ее глазах заплясал озорной огонек.
– Полагаю, что всем нам хочется чего-то яркого в наших серых, безрадостных буднях.
Джексон не мог себе представить, чтобы жизнь женщины, стоящей сейчас перед ним, представляла собой сплошь «серые безрадостные будни», как она выразилась. Ну а жизнь Неона? Он задал ей этот вопрос.
– Понятия не имею. Не исключено. Вообще-то интересная мысль. – Лиззи посмотрела в сторону, словно в поисках неуловимого слова, позволяющего в точности описать то, что она на самом деле хотела сказать. – А может, тот риск, которому он подвергается при создании своих работ, заводит его не меньше созерцания готовых произведений…
– Из-за опасности самого материала? – спросил Джексон.
– Именно так.
– Похоже, что для нашего парня это совсем не проблема, – сказал Мэтт, собирая фотографии.
– О да, он определенно на вершине своей игры.
23
Два часа спустя Джексон уже въезжал в захудалый микрорайон многоэтажек и ленточной застройки. Под легким ветерком трепетало белье на веревках, на каждом доме красовалась собственная спутниковая тарелка. В жилом комплексе «Роща», естественно, никаким лесом и не пахло. Единственной зеленью, которую он сумел углядеть, были чахлые низенькие кустики, и Мэтт мог поспорить, что каждая собака в округе считала своим долгом под ними нагадить. Припарковаться, не рискуя запереть чью-нибудь машину, было попросту негде. Легковушки и фургоны, большинство из которых стояли левыми колесами на тротуаре, соревновались за свободное место со всяким выброшенным прямо на улицу бытовым скарбом, включая ржавый холодильник, газовую плиту – судя по намертво припаявшейся к ней закопченной фритюрнице, ставшую жертвой рассеянности своих хозяев, – диван и пару матрасов. Малышня, раскатывающая по тротуару на трехколесных велосипедах, увлеченно тыкала пальцами в его автомобиль. Дети постарше, школьного возраста, глазели на Джексона с неприкрытым любопытством. Если где-то поблизости и были взрослые, то они, должно быть, все сидели по домам, пялясь в телевизоры.
Он вылез, запер машину, перехватив холодный взгляд парнишки лет пятнадцати (если судить по юношескому пушку под носом и на подбородке), и направился к номеру восемь. С каждым шагом, несмотря на пронизывающий ветер, Джексон все больше чувствовал, как у него натурально жжет спину – он явно был здесь незваным гостем, так что ничего удивительного. У обитателей этого района просто-таки редкостный нюх на официальных лиц. Копа они могли распознать и за милю.