– Возвращаясь к Джине Дженкс и пабам, в которых она выпивала… – начал он.

– И задавала дурацкие вопросы.

– И где мы вытащили пустышку, – добавил Джексон. – Потому что у тамошней публики принят нелепый кодекс молчания.

– А чего ты еще ждал? Коп в таком шалмане – все равно что «Ламборгини» на парковке у «Лидла»[22]. Твоя рожа просто не вписывается в интерьер.

– Думаешь, тебе больше повезет?

– Я не думаю. Я знаю.

Он почиркал в блокноте, вырвал страничку и передал ей.

– Выясни, с кем она общалась, если кто-нибудь до нее снизошел.

Айрис заметно подобралась.

– Послушай, я не отдаю тебе приказы, – примирительно произнес Джексон. Она стрельнула в него враждебным взглядом, ее рот сжался в тонкую струнку. – И не учу, как и что делать. Но нам действительно нужно объединить усилия и работать сообща.

Через томительную секунду Айрис пробежала взглядом по листку, скомкала записку и затолкала в задний карман джинсов.

– Что вообще за штучка была эта Джина?

– Энтузиастка. Страстно желала сделать себе имя.

– Ну, по крайней мере, она получила, что хотела.

Джексон так и не понял – то ли это была шутка дурного толка, то ли констатация очевидного факта.

– Она курила? – спросила Айрис.

Вопрос был совершенно правильный, и он это оценил.

– Курила. Поспрошай заодно, не выходила ли она на улицу покурить с каким-нибудь мутным типом.

– Как насчет расходов? – поинтересовалась Айрис.

– Что?